Ученица мага. Холодный разум - стр. 32
Зато демоны получили к нему доступ. Они беснуются в цепях, завывают, затапливая чернилами мои глаза, и тогда мир меняется. Мне кажется, будто я способен сам скинуть оковы, уничтожить магические блоки и разорвать на куски тех, кто смеет удерживать меня здесь. Я жажду почувствовать на губах их горячую силу и кровь.
Когда впервые возникло это желание, я испугался, потому что подумал — это Магстражи искусственно, с помощью своей магии пытаются сделать из меня совсем другое существо — вампира, надеясь, что неживая плоть отпугнет демонов или лишит их власти и сил. И только потом до меня дошло — нет, это не мои желания. Это желания демонов, которые не хотят пить кровь. Они мечтают зубами рвать плоть обидчиков и питаться их энергией. Это страшнее. Вампиры могут себя контролировать. Им не нужно убивать, чтобы выжить, а демоны, которые все сильнее захватывают мое тело, жаждут убивать. Иногда мне кажется, что именно это ненормальное желание поквитаться с обидчиками и поддерживает во мне жизнь.
Мне уже хочется рассказать тюремщикам, как уничтожить меня, изгнав демонов в Запретные земли, но меня не спрашивают. А демоны все чаще занимают мое тело, когда приходят одетые в черные маски магстражи. Возможно, потому что демонам проще вынести пытки, чем мне. Их присутствие заглушает боль.
Скрипит дверь в камеру. Тюремщики всегда являются, по ощущениям, в одно и то же время. Хотя в этом мире без окон, без солнца дни я отсчитываю лишь по их приходам. Магстражей всегда трое — сильные маги в масках. Возможно, я знал их раньше, а возможно, даже учил. Но об этом думать не хочется. Да и МагСтраж вряд ли допустит учеников к учителю — все знают, насколько сильна связь, насколько важны обязательства. Правда, меня предали два раза, и в преданности своих учеников теперь я сомневаюсь. Мог ли кто-то из них ходить сюда, как на работу, чтобы ставить надо мной эксперименты, пытаться каленым железом выгнать демонов? Возможно, если считали, что спасают меня. Но это не так.
Демоны никогда не уйдут сами из полюбившейся оболочки, вырвутся только с ее смертью, если, конечно, их не запрут в мертвом теле ритуалом, и разнесут все вокруг. Чтобы укротить всех тех, кого я удерживал в себе, не хватит никаких сил. Я пытаюсь объяснить, но меня не слушают. Магстражи выбирают свой путь, ищут выход из создавшейся ситуации, не учитывая лишь одно. Ближе всех к решению проблемы был я, но с каждым днем мне все меньше хочется рассказать об этом палачам, и все больше — выпустить злость, которая копится в душе. Позволить демонам творить то, что хочется им. И если раньше, я такие мысли расценивал, как желание сдаться, то сейчас они мне кажутся единственным разумным выходом. Единственной возможностью выжить, и едва меня касается чужая болезненная магия, я совершенно осознанно открываю внутренние заслоны. Демоны не чувствуют боли, они испытывают только гнев. Я больше не их темница, я становлюсь их союзником.