Ученица чародея - стр. 53
Я вздохнула.
– Огюстен, а почему ты пришёл только утром? Я, кажется, думала о тебе ночью…
– Сразу пошёл, госпожа, только упал в яму и заснул. Как проснулся, пришёл.
У меня засосало под ложечкой от разыгравшихся угрызений совести. А он ведь мог, пьяный, и шею себе свернуть… Я была бы виновата. И говори после этого, что не ведьма.
Верзиле я велела сесть на землю и, приложив все свои немногие силы, шлепнула ему на голову чуть больше кружки колодезной воды – сколько сумела вытянуть.
Блондин встряхнул головой и уставился на меня. Странно, но после кратковременного изумления на его лице вновь появилась улыбка. Счастливая. Может, не такая безумная… Не помогло?
Огюстен встал и галантно взял из моих рук ведро:
– Милая мадемуазель, – скромно начал он. – Вот уже второй раз я встречаю вас после какого-то странного затмения. Словно ото сна пробуждаюсь. Признаюсь, меня это сильно смущает. Но… видеть вас при таком пробуждении столь приятно, что не могу и передать.
Теперь уже я утратила дар речи: полоумный верзила умел, оказывается, любезно разговаривать.
– Позвольте представиться, ибо не помню, имел ли я честь в прошлую нашу встречу… – он выпрямился и потянулся к отсутствующей шляпе, снова смутился, одёрнул сюртук и склонился передо мной: – Огюстен Марешаль, помощник купца первой гильдии.
– Абели Мадлен Тома, – присела я в реверансе, пытаясь сгладить внезапную хрипоту в голосе.
– Очарован, мадемуазель, – проговорил Огюстен и припал к моей трепетной руке.
Я чуть было не отдернула её, потому как в моей голове промелькнули самые противоречивые мысли. Святая Дева! Кто бы подумал, что одно прикосновение мужчины к моей коже приведёт к такому смятению чувств. Стыд, приязнь, страх, кокетство, замешательство.
– Сударь… – промямлила я, поспешно пряча руки под передник, чтобы ему вновь не пришло в голову их целовать. – В некотором роде я тоже… рада. Видите ли, сударь…
Не успела я придумать пространную речь, как раздался ужасающий скрип, треск, и покосившаяся калитка с грохотом обрушилась на землю.
Я подскочила. Огюстен вытаращился на сиротливо болтающиеся в воздухе железные петли. С балкончика послышались проклятия. Я виновато посмотрела вверх: лекарь упёр руки в боки. И затем, уничтожающе глядя на меня, показал пальцем на сломанную калитку. Краем глаза я увидела гримасничающего Этьена. При виде его ужимок во мне вскипело желание надавать ему тумаков. Но я тут же взяла себя в руки – Огюстен рядом, кто знает, вдруг опять превратится в ходячего Минотавра…
С посеревшего неба мне на нос упала одна капля, вторая, и хлынул ливень. В дом бежать было нельзя, двери наверняка заперли, потому я поманила Огюстена в беседку.