Ученица чародея - стр. 43
Через боли шевелясь и неловко двигаясь, как полудохлая рыба по склизкому берегу, я всё-таки сползла ниже и ощутила под головой подушку. Бороться со слабостью было невозможно, и мои веки сомкнулись сами собой.
Сны мои были похожи на болото. Я вязла в них, как в трясине, и боялась утонуть. Поэтому разбудившие меня звуки знакомой мелодии обрадовали несказанно. У кровати на стуле в чашке что-то дымилось, разнося приятный запах трав по комнатке. На фаянсовом блюде рядом красовались большая сахарная галета и фрукты. Я протёрла глаза кулачками и обрадовалась вдвойне – руки слушаются!
Мою скромную комнатку было не узнать. Мурча под нос песенку про жаворонка Алуэтт, Моник, стояла на бюро и подвешивала над оконцем штору – ту самую, что мы с ней перешили из старого платья маман. Везде, где только можно было, стояли кувшинчики и горшочки с цветами: с ландышами, тюльпанами, сиренью. Ветки с крупным розовым яблоневым цветом в вытянутой колбе. Боюсь, тётушка для красоты ободрала весь сад мсьё Годфруа. На комоде появилась вышитая салфетка. В моих ногах валялись подушечки, сшитые из кусочков того же драного матушкиного платья. На душе потеплело. Неужели Моник всё это тащила аж из Сан-Приеста ради моего уюта?!
Тётушка покончила с занавеской и слезла с бюро.
– Проснулась? Вот и славно. Уже хотела тебя будить. Не поверишь, кто тебе отвар принёс! – защебетала Моник и тут же, не дожидаясь наводящего вопроса, сообщила: – Юный и сейчас совсем не нахальный мсьё Этьен. Справился о твоём самочувствии. Так что…
– Моник, не надо о нём.
С её помощью я села, чувствуя, что тело оживает.
– Ты так украсила здесь всё! Спасибо!
Моник улыбнулась.
– А ведь ты и сама могла хотя бы букетик поставить. Жилище девушки должно быть красивым. Любыми возможными средствами. Цветов в саду хоть отбавляй. Что же ты?
– Не до того было.
– Боли, дары, ещё чёрт знает что – это одно. А то, что ты – женщина, девушка – это главное. Пей-ка отвар, а потом займемся твоими волосами.
– А ты сегодня не уезжаешь обратно? – осторожно поинтересовалась я. – Солнце, похоже, скоро к западу будет клониться, я проспала чуть ли не весь день…
– Насчёт этого не волнуйся, – радостно известила Моник. – Мсьё Годфруа попросил меня остаться на одну ночь, чтобы за тобой поухаживать.
– А Нико и дети как же?
– Справятся.
Я с нескрываемой радостью протянула руку Моник:
– Я так тебе благодарна!
К моему невообразимому счастью, я сумела спустить с кровати ноги. Попробовала встать, но босые ступни будто закололи иглами. Не всё сразу. Зато сидела я уже не как тряпичная марионетка, а как нормальный человек. Жизнь снова налаживается!