Ученица чародея 2 - стр. 29
Вскочив было, чтобы бежать в лабораторию, я вдруг спохватилась:
- Я приду немного позже, хорошо? Нужно сначала заскочить в спальню.
- Зачем? Лия, у нас нет времени на твои… - погруженный в размышления о зелье и мысленно уже явно находящийся в лаборатории, чародей поднял на меня взгляд. – Кхм. То есть, конечно.
Он замер на мгновение, разглядывая меня и мой наряд. Легкая ночнушка мало что скрывала, а халат сбился набок во время всех этих приключений. Поясок от него вообще куда-то затерялся. Не думаю, что Атрею было дело до него, когда я внезапно потеряла сознание вчера ночью. Теперь же, когда тревога за меня и мое состояние поутихла, опекающий чародей в Атрее немного сбавил обороты и появился мужчина, который пусть и вежлив, но не настолько, чтобы прежде чем отвернуться, не окинуть быстрым оценивающим взглядом девушку в одной лишь сорочке.
- Насмотрелись? – сурово поинтересовалась я, пытаясь вернуть утраченное самообладание. Как-то жарковато тут. Эта реакция достойна внимательнейшего изучения в лучших лабораториях мира: почему взгляд темных глаз Атрея оказывает на меня такой экзотермический эффект?
Переодевшись, я почувствовала себя лучше. Да, путешествие было ненастоящим, но смыть фантомный песок с кожи было приятно, а надевая любимое синее платье, я будто облачалась в защитную броню.
Матушка всегда говорила, что мне идет синий цвет. Ее смерть все еще отдавалась болью, но время смягчило рану. Теперь я могла вспоминать о ней с улыбкой. И я вспоминала. Пробуждала в памяти лучшие моменты, хранила бережно отзвуки ее смеха и блеск ее серых глаз. Крохотные мелочи, которые боялась расплескать: то, как она крепко сжимала книгу, следя за перипетиями сюжета и забывая о давно уже остывшей чашке чая; как она терпеливо вынимала репейник из волос Эммы (сестренка всегда отличалась непоседливостью и живостью нрава, и мама была неизменно терпелива, зашивая порванные платья и залечивая ссадины), как объясняла Эле правила столового этикета, раскладывая перед ней двадцать с виду одинаковых вилок (и почему нельзя есть одной? Вилка есть вилка, разве нет?).
Множество деталей сплетались в образ женщины, которая не просто даровала мне жизнь, а была мне по-настоящему близка. И каждый раз, надевая что-то синее, я слышала мягкий, словно перезвон колокольчиков, мамин смех: «Опять растрепались волосы, моя маленькая госпожа Эл? Ничего, сейчас я тебя заплету. Это васильковая лента, которую я купила специально для моей милой госпожи Эл. Синий – твой цвет. Носи с собой кусочек неба и будет счастье у тебя. Запомни это и все будет хорошо».