Ученица чародея 2 - стр. 18
- Думаю, учитывая обстоятельства, кольцо с вас сможет снять только сама тётя Зейнаб, - задумчиво глядя на мой палец ответил мой собеседник.
- Призраки не имеют никаких юридических прав и владеть кольцами не могут, следовательно, надо найти кого-то другого, если, конечно, вы не предлагаете оживлять Зейнаб.
- Зачем оживлять? – поинтересовался он. – Тётя Зейнаб, хвала богам, жива и здорова.
5. Глава 5. Разговор у фонтана и крайние меры.
В смысле, жива и здорова? Трехсотлетняя тетка? Нет, я, конечно, понимаю, может, вода с лимоном и огуречные маски как-то помогают ей сохранить молодость и хороший цвет лица, а правильное питание и физические нагрузки продлили срок, отмеренный небесами. Ну, наверное, если исключить жареное, соленое, сладкое, жирное и вообще все вкусное, то какие-то результаты должны быть. Так что, да, с таким режимом можно прожить долгую, пусть и лишенную многих радостей жизнь, но не триста лет же!
Эликсир вечной жизни что ли пьет? Или паскудный Броня солгал мне? А может не солгал, а просто ошибся? Бывает ведь всякое. А что? Меня, например, как-то в детстве родители посадили под домашний арест на три дня. Так вот, к концу первого дня мне уже казалось, что я сижу в заточении минимум полгода. Может, с Броней так же? Застрял один посреди пустыни и дни для него тянулись как годы. Он уверен, что торчал там триста лет, а на деле прошел годик или два. Вполне разумная версия.
- А, прошу прощения, за не очень скромный вопрос, вашей тетушке сколько лет? Просто, кажется, меня немного дезинформировали. Представляете, мой.. хм.. друг сказал, что всей этой истории лет триста. Он у меня склонен к преувеличениям, - я немного нервно улыбнулась, надеясь, что это хоть немного объясняет всю ту околесицу, которую я несла у ворот.
- Тетушке Зейнаб триста двадцать три года. Ваш друг не так уж сильно ошибся.
- Э-э-э.. Ну, ладно.. Могу я ее увидеть? – в конце концов, какая мне разница, кому и сколько лет? Мне главное выпутаться из этой истории и сплавить колечко законной хозяйке. – Раз уж вы сказали, что госпожа Зейнаб в добром здравии, то, надеюсь, она сможет меня принять.
Так, теперь остается надеяться, что трехсотлетняя Зейнаб в более или менее здравом уме и сумеет понять, чего я от нее хочу. Старушки вообще могут быть ужасно подозрительными. Еще сочтет, что я какая-нибудь мошенница, пытающаяся продать ей страховку, вызовет стражей правопорядка и меня уволокут в тюрьму. В тюрьме я проведу лет десять или пятнадцать, одичаю и обрасту волосами и вредными привычками, но все еще буду лелеять мысли и свободе и мечтать вновь увидеть голубое небо и ясное солнце, почувствовать дуновение ветра на моей коже. В конце концов, я вырою подкоп ложками и покину стены своей темницы, однако, к тому времени я уже буду состарившейся раньше времени женщиной, истощенной после долгих лет заточения и дезориентированной от того, как сильно изменился за эти годы мир и как много в нем, оказывается, людей. Примчавшись в дом Атрея, я обнаружу его, все еще застывшего как статуя, в покрытой толстым слоем пыли кухне. Сама, или с помощью опытных чародеев, я расколдую его и он скажет, что в моем возрасте получать магическое образование уже несколько поздновато и вообще, все, что он увидел во мне много лет назад, давным-давно исчезло и теперь я представляю для него не больше интереса, чем засохшая между рамами муха, найденная во время весенней уборки.