Участковая, плутовка и девушка-генерал - стр. 6

– Да, вспоминаю, – ответила дрожавшая малышка, сделав сосредоточенное лицо и немножечко поразмыслив, – а что, ее тоже желает скушать страшная и злая кобра Нагайна?

– Нет, но ее непривычное поведение мне не очень понятно? – попытался представитель мужской половины дома разъяснить не то ответом, не то вопросом; одновременно незваной гостье, застывшей в неподвижной позе, досталось широкой и прочной подошвой. – Интересно? – пробурчал он, комментируя необъяснимое поведение. – Я ее, значится, бью, причем несравненно больно, а она не убегает, напротив, немного отстраняется в сторонку, садится на задние лапки, передние же складывает в смиренной покорности и бесчувственной отрешенности, ну! совсем как послушный кролик, под играющую дудочку ведомый на жестокую бойню, – здесь, точно уж, что-то не так… Однако, ладно, с «застывшими мышами» я разберусь немного позднее – глядишь, ненароком мирно спящую маму разбудим? – другими словами, пойдем пока в твою комнату, где я, как ранее обещал, уложу тебя мирно спать, а потом вернусь и как следует здесь приберусь, устраню, так сказать, нежелательных и ненужных свидетелей, – отец, конечно же, плоско шутил, но поступал он похожим образом по строго определённым мотивам: сводя возникшую неприятность в игривую прибаутку, участливый папа пытался перевозбужденной девочке поднять упавшее настроение и направить ее основные мысли на умиротворенные, спокойные сновидения.

Выбравшись из-под кровати, он вернул недавно снятую тапочку на прежнее место, то бишь надел ее на правую ногу, после чего, подхватив взволнованную дочку за худую, маленькую ручонку, решительной походкой повел ее к выходу. Не зажигая электрический свет (в широкие окошки светила полная луна и внутри всё было предельно, отчетливо видно), глава небольшого семейства осторожно приоткрыл деревянную створку, плотно встававшую в прихлопе, подогнанном аккурат по нулевому размеру, задумчиво огляделся по сторонам, ничего опасного не увидел, позволил девятилетней малютке выйти, затем проследовал сам, а в окончании предпринятых нехитрых мероприятий непроизвольно задвинул тугую дверную преграду обратно. Далее, они пошли по недлинному коридору, от ближнего конца и до дальнего края не превышавшему пяти с половиной метров. Внезапно! Растревоженная Маша снова вцепилась в широкую ладонь двумя миниатюрными ручками и заговорщицким тоном спросила:

– Папа, а ты не чувствуешь, будто бы в доме противно пахнет «какашками»? Мне кажется, что внутри распространяется неприятный, просто отвратительный, запах – ты ничего случайно не чуешь?