Убью за нее - стр. 22

— Артем, — взяла я его за руку. Обняла ладонями в надежде предотвратить кошмарный исход. — Может, не надо? Отпусти его. Не пятнай руки его кровью. Это испортит тебе репутацию. Как ты не понимаешь?

Зверь бросил на меня бешеный взгляд и вырвал руку из объятий.

— Закрыла рот… Заткнулись все! — Осознав формальное поражение, он ударил Молота в живот. Но после этого все же сделал правильный выбор. — Выбросьте это дерьмо куда-то в канаву… А если попытается опять сюда прийти — пулю в лобешник, без разговоров. С этого дня он тут персона нон грата. Вход ему сюда заказан. Надеюсь, он усвоит гребаный урок.

4. 4

Молот

В тот день меня знатно отмудохали.

Конечно, идя на бойню в такую клетку, ты должен понимать, что есть определенные риски. Тебе могут что-то сломать, что-то разбить или просто раскромсать всю морду об решетку. В конце концов, тебя могут победить. Или даже прикончить одним точным ударом в висок. Но я не был готов к тому, что меня будут держать как свинью и метелить кастетом на виду у всех. Просто ради развлечения, ради наказания. Показательная порка для тех, кто еще сомневался — можно ли смотреть на девку Зверя. Можно ли ей улыбаться. С ней говорить, прикасаться к ее рукам или не дай бог щеке.

Она неприкасаема. Буквально. И этим все сказано.

Является ли это синонимом удачи и крутости, везения, обычного женского счастья — навряд ли. Мне эту девчонку жаль. А еще жаль себя. Но не потому, что я похож на чмо с разбитой рожей. Нет. На войне тебя и не так могут раскрасить. Мне было жаль, что она не моя. Хотелось с ней поговорить, пообщаться. Узнать ее лучше, пофлиртовать, бросить пару комплиментов, угостить чертовым пивом наконец. Да что угодно — просто поболтать с ней и сбить эту дурацкую оскомину… Из-за которой я полез прямо в пекло. И огреб по самое не балуйся.

Словом, идиот. Мне не стоило этого делать. Мог подохнуть. Семья бы тосковала. А я думал только о себе в тот миг. Урод. Если бы не Вика, он меня добил бы. Зверь бы не оставил меня в живых после такой наглости. Пожалуй, хватит играть с огнем. Пора завязывать с этим ребячеством — больше я в то место ни ногой. А девчонка — она не для меня, это факт. Пора бы с этим смириться.

Меньше думаю о ней — меньше проблем у всех, включая ее саму.

— Еще по одной, — сказал я бармену, отодвигая пустую рюмку. — Можно сюда же. Мне пофиг. По пятьдесят для меня и моего друга.

Мы сидели с Саней в баре, просто выпивали. Он был моим боевым товарищем — прошли вместе многое, но о прошлом говорили мало. Обычно, когда думаешь о тех годах, то просто молчишь. Пьешь и молчишь. И если Саня делает так же, то ты прекрасно понимаешь, где он мозгами. Мыслями он там, куда не хочешь возвращаться. Но оно не отпускает — это место, это время. Ты в нем словно остаешься навсегда и только уверяешь себя, чтоб забыл и научился жить нормальной жизнью. На гражданке.