Убойный репортаж - стр. 8
И сразу же наши отношения пошли как-то наперекосяк! Ради нее я был согласен на многое, если не на все. Я распахнул перед ней все двери своего сердца, сорвав с них последние замки… Я словно сорвался с цепи и просто утопил ее в море собственных чувств.
Ради нее я был готов на все, но ей уже нечего было желать: только скажи – и я опрометью бежал исполнять женскую волю со щенячьим повизгиванием.
Я видел все ее недостатки, но они лишь умиляли меня. Мы сходили с ума друг по другу, растворяясь в объятиях. Как искренне я радовался! Как ликовал, что люблю и сделался наконец любим! Меня просто переполняло долгожданное счастье, и я забыл о том, что это когда-нибудь может закончиться, и как-то незаметно отдал ей власть над нашей общей судьбой.
Наташа опомнилась первой.
Как был, оказывается, недальновиден король Лир, когда, отказавшись от власти, полагал, что будет окружен почетом и станет поживать по-королевски и далее. После обрушившегося на нас с Наташей счастья наступило горькое похмелье, и вскоре действительность швырнула меня на загаженный пол.
Отказавшись от власти над женщиной, я стал потакать всем ее желаниям, не понимая, что это была одежда с чужого плеча, не подходившая мне.
Моя любовь к ней вытеснила все прочие интересы. Мир перевернулся с ног на голову. Я жил только ею, а у нее, кроме меня, отыскалась вдруг масса других привязанностей. Теперь уже мне приходилось ее дожидаться и радоваться тем счастливым минутам, когда она окажется рядом. А этих минут становилось все меньше, и наши встречи происходили все реже. В ее глазах не было прежней страсти, размылись душевные переживания, а любовь как-то помельчала.
Открылись глаза у меня слишком поздно. И началась раздирающая душу боль, бесконечные сомнения. Разумеется, попытки порвать окутавшие меня сети были, но как только Наташа начинала замечать, что ее власть надо мной слабеет, она снова становилась внимательной, ласковой, покорной и уступчивой, как бы добровольно отдавая бразды правления нашей общей судьбой в мои руки. Конечно, на время… Я успокаивался, после чего все начиналось сызнова. Потом Наташа перестала замечать все, что связано со мной, ее это просто уже не интересовало. А я, как рыба, ухватившая заманчивую наживку, заглатывал крючок все глубже. Наступил момент, когда я уже не мог с него сорваться, и любое движение причиняло мне невыносимую боль. Попытки как-то поговорить с Наташей о наших отношениях ни к чему не приводили. Она просто не желала меня слушать. Я продолжал безумно ее любить, а она охладела окончательно…