Убойное лето - стр. 6

– И еще вопрос, почему Вельяминова поселилась в одном гостевом доме со своим мужем? – спросил Прокофьев. – Если верить Вельяминову, она и сама не ожидала его здесь встретить.

– Но это если ему верить… – пожал плечами Бутенков. – А может, просто изобразила удивление. Может, помириться с ним приезжала?

– Может быть, и так, а может, ее нарочно сюда направили. Возможно, Сарычев… Надо бы осмотреть городскую квартиру потерпевшей, опросить соседей. Подруг, родственников. И Сарычевым нужно заняться.

– Насколько я помню, он у вас под наблюдением.

– Постольку-поскольку, – усмехнулся Прокофьев.

Хотелось бы наблюдать за Сарычевым круглосуточно, но идеальные и реальные варианты развития событий – понятия малосовместимые. Если Сарычев увел сумку с деньгами, то, скорее всего, он ее надежно спрятал, и следить за ним сейчас нет никакого смысла. Не пойдет он к своему тайнику в ближайшее время, не достанет из него деньги, а будет ждать, когда интерес к нему сойдет на нет. Он и год может ждать, и два, и десять лет. А может, он уже начал тратить деньги, но совсем по чуть-чуть, так, чтобы не привлекать к себе внимания. И Прокофьев ничего с ним поделать не может, потому как нет у него лишних людей следить за Сарычевым, да и с техникой, как обычно, напряженка. В общем, наблюдают за Сарычевым, но постольку-поскольку.

Лето, жара, дверь в подъезд распахнута настежь, консьержка прохлаждается непонятно где, каморка ее пустует. Прокофьев прошел в дом, не представляясь, не показывая удостоверения. И девушка, ожидавшая лифт, не знала, что присоединиться к ней собирается не абы кто, а представитель закона. Не знала и приняла Прокофьева за маньяка. Стоит, смотрит на него испуганно, голову в плечи вжала. Совсем еще юная, худенькая и жалкая, как воробушек, небольшой рюкзачок за спиной казался слишком тяжелым для нее. И без того бледная, она стала белой как мел.

Прокофьев понял, что лучше уйти. Подниматься по лестнице на двенадцатый этаж высоковато, но можно просто отойти в сторонку. Девушка уедет, и тогда он вызовет лифт.

Но девушку вдруг затрясло, она стала падать, из горла хлынула пена. Прокофьев не растерялся, подхватил бедняжку и уложил на пол. Девушку затрясло еще сильней, и если бы Прокофьев не подставил руку, она бы ударилась о пол головой.

Это был самый настоящий приступ эпилепсии, и Прокофьев знал, что нужно делать. Первым делом подложить что-нибудь под голову. Он мог снять с себя пиджак, но лучше подложить рюкзак, его все равно придется стаскивать с девушки, потому что он мешал ей лежать. С рюкзака Прокофьев и начал. И уже снял его, когда послышался истошный вопль: