Убойная примета - стр. 1

© Литвинова Д.С., 2024

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо, 2024

Несмотря на совершенствующиеся с каждым годом технологии, количество заявлений о пропавших без вести неизменно растет и, к сожалению, не пропорционально количеству найденных людей. Тем более найденных живыми. Хотя, возможно, найти человека мертвым зачастую лучше, чем годами ждать, вернется близкий человек или нет, и так и не дождаться.

Несмотря на совершенствующиеся с каждым годом тактики, методики расследования, а также повсеместное улучшение технического сопровождения, количество преступников также неизменно растет. И к сожалению, далеко не всех удается привлечь к ответственности по ряду причин, не последние из которых – несовершенство законодательства и нехватка квалифицированных кадров. Хотя, возможно, лучше отпустить виновного, чем покарать невинного.

Несмотря ни на что, человеческий фактор был и остается существенным звеном на любом этапе работы правоохранительных органов.

И это, возможно, к лучшему.

Заявителей капитан милиции Постовенцев про себя делил на три категории.

Первые при подаче заявления вели себя адекватно, соразмеряя свои потребности с возможностями уголовного розыска. Если у таких похищали личное имущество, они старательно перечисляли все его приметы, понимающе кивали, когда капитан рассказывал, как сложно в этом диком мире поймать и обезвредить преступника, и не настаивали – просили о том, чтобы со стороны милиционеров были предприняты все возможные меры для поиска виновного. Если они приходили подавать заявление о пропавшем без вести, то досконально вспоминали все, что тот говорил им последнее время, указывали на круг друзей пропавшего, зачастую не только с адресами, но и с телефонами, и не названивали капитану по десять раз на дню с вопросом, не нашелся ли их безвестно отсутствующий.

Вторая категория, не слишком вменяемые граждане, были личностями скандальными и малообразованными. Пропив в хмельном угаре деньги, вырученные от продажи квартиры или автомобиля, а то и просто дорогого телевизора, они являлись в уголовный розыск с требованием вернуть им нажитое непосильным трудом, как будто это сотрудники милиции обманом в течение недели заливали в их глотки паршивый самогон и потихоньку воровали деньги. На объяснения, что в действиях их собутыльников нет состава преступления, ибо никто не заставлял мнимого потерпевшего разбрасываться купюрами различного достоинства и орать при этом, что нынче он гуляет, заявители реагировали бурным возмущением и требованиями принять их заявление, потому что «ну никак я не мог за неделю две тыщи прожрать, ну никак».

Прожирали и больше, но возмущались и от меньших сумм. Все заявления таких невменяемых граждан так или иначе были либо надуманными, либо настолько абсурдными, что проводить по ним любые мероприятия казалось полным бредом, но не принять сообщение о преступлении, когда гражданин на этом настаивает, сотрудники милиции не имели права и честно отрабатывали каждую такую чушь, поступившую в отдел.

Если невменяемые граждане приходили с сообщением о пропавшем без вести родственнике, тут уж хоть рапорт пиши на увольнение – тягомотина начиналась уже с первых минут подачи заявления. Заявитель не помнил, во что был одет пропавший, с трудом называл особые приметы и зачастую понятия не имел, куда мог уйти его родственник. Иногда заявитель не мог предоставить даже фотографию пропавшего. Несмотря на это, подача заявления непременно сопровождалась возмущением, вызванным слишком подробными вопросами о внешности пропавшего, типа: «Откуда я знаю, какие у него зубы, что я, в рот ему смотрел?» и брюзгливым пожеланием лучше работать, а не заниматься глупостями вроде перечисления круга лиц, к которым мог пойти потерявшийся. «Да в жизни он с ними не общался, вот только время зря тратите». Нервов они выматывают много, толку от них мало, а пропавшие без вести находятся зачастую через два-три дня с похмельными рожами и отсутствием пропитой верхней одежды.