Убийство в «Звезде сафари - стр. 4

Обалдеть. Просто обалдеть. Другого слова и не найдёшь.

Хол лизнул большой палец и слегка надавил им на лист, на который только что накрошил угольный грифель. После короткого движения пальца на бумаге получился вполне приличный дикобраз. Его иголки, во всяком случае, вышли замечательно. Сам позирующий в это время увлечённо грыз кору какого-то дерева возле самого входа в кафе и косо поглядывал на художника. У дикобраза был лиловый замшевый нос, длиннющие иглы цвета соли с перцем и крепкий короткий хвост. Теперь нужно было нарисовать мордочку. Хол привстал, чтобы лучше её рассмотреть, но тут дикобраз недовольно фыркнул и шумно удалился в сторону железнодорожных путей, унося на своей спине своё главное богатство и отличительное достоинство.

– Натурщик устал, – прокомментировал ситуацию дядя Нэт. Его лицо, которое теперь защищала колониальная панама, уже сильно загорело на солнце. К панаме неплохо шли белая рубашка и лёгкий парусиновый костюм цвета слоновой кости.

Дядя и племянник сидели за столом в небольшом кафе, расположенном прямо на платформе железнодорожной станции «Сады Претории». Это была конечная станция частной железной дороги, и она находилась на окраине города. Сам вокзал располагался в здании старинного загородного поместья с большим участком земли, ныне отданной под территорию тоже частного заповедника с большим количеством диких животных и птиц. Глядя на окружающую природу, Хол не раз уже вспоминал о сером пасмурном небе, всю зиму висящем над его родным городом Кру в самом сердце Англии. И вдруг всё так переменилось! Хол подставил лицо жаркому утреннему солнцу и закрыл глаза. Но тут же их открыл, не желая впустую тратить ни минуты из тех, которые ему доведётся провести в Африке. Он переключил внимание на стадо местных длиннорогих коров, которые щипали траву по ту сторону железнодорожных путей.

Путешественники прилетели в Южно-Африканскую Республику вчера поздно вечером и провели ночь в отеле аэропорта Йоханнесбурга. Холу не терпелось поскорее отправиться в путь, и он упросил дядю выехать на вокзал пораньше. Такси остановилось возле величественного трёхэтажного здания, увитого каким-то африканским плющом, чем-то вроде дикого винограда. Площадь перед вокзалом была усыпана белым гравием, а посреди центральной клумбы стоял огромный рекламный щит, на котором золотыми буквами было выведено «Железная дорога Аккермана». Носильщик забрал их багаж и проводил гостей на открытую веранду кафе, расположенного прямо на платформе вокзала.