Убийство в приличном обществе - стр. 16
– Тем, кто находится в лучшем положении, – вкрадчиво продолжал мистер Фосетт (клянусь, при этом он по-прежнему смотрел на меня), – не нужно думать, будто они не рискуют. Какой джентльмен не видит вреда в стаканчике-другом портвейна после хорошего ужина? Какая во всех отношениях почтенная дама откажется в гостях от рюмки хереса?
Фосетт энергично тряхнул головой, отбросив назад непокорные пряди волос.
– Не успеваем мы оглянуться, как джентльмен выпивает уже не стаканчик, а целый графин портвейна за вечер и почти всю ночь лежит бесчувственный, как бревно! Ну а его жена… добродетельная женственность скоро покидает ее. Лицо идет красными пятнами, она перестает следить за своим гардеробом и прической. Слугам недостает твердой руки; они начинают пренебрегать своими обязанностями. Проходит совсем немного времени, и весь дом разваливается.
Мне показалось или Фосетт в самом деле многозначительно смотрел на меня? Может быть, Бесси рассказала ему о том, что Бен время от времени выпивает бутылку пива за ужином, а когда к нам приходят гости, мы пьем рейнвейн? Мое замешательство постепенно сменялось гневом.
Тем временем пламенная проповедь закончилась. Фосетт перешел к практическим вопросам. Он деловито напомнил, что еще многое предстоит сделать для бедняков, подверженных пьянству, и просил публику не скупясь поддержать благородные начинания, которые проводятся под его руководством. Наши пожертвования, сказал он, не будут растрачены впустую, и мы обретем сокровище на небесах.
Промокнув лоб накрахмаленным белым платком, Фосетт сошел со сцены – очевидно, ему необходимо было немного отдохнуть. Мистер Причард высоким голосом пригласил нас выйти и подписать отречение от крепких напитков. Соответствующий документ уже лежал на кафедре. К нему подошли три или четыре человека. После того как они поставили свои подписи, мистер Уолтерс снова сел за пианино. Мы встали, чтобы исполнить последний гимн. Во время песнопения мистер Причард, по-прежнему потный, обходил ряды с деревянным блюдом для сбора пожертвований. К тому времени, как он дошел до меня, блюдо оказалось почти полным. Растроганные красноречием Фосетта и его мольбами, люди не скупились. Я положила на блюдо шиллинг и, заметив, что Бесси собирается добавить свои два пенса, перехватила ее руку со словами:
– Я положила за нас обеих!
Мистер Причард наградил меня укоризненным взглядом, но я не отвела глаз, и он поспешил прочь. Однако я успела заметить, что свои жидкие волосы он мажет не помадой, а свиным жиром. В тепле жир таял, отчего его лоб блестел, как отполированный.