Убийство в Оптиной пустыни - стр. 44
Когда Карташов поставил свой росчерк внизу протокола, Железная Леди дала свободу своим чувствам:
– Хочешь сухим из воды выйти?! – Руки ее снова вылезли из рукавов. – Кукиш тебе, а не Дивеево! Еще не хватало монахинь подрезать… В клетке будешь сидеть, в ней и подохнешь…
Последние слова полетели вслед Карташову, которого под руки повели милиционеры.
– Где мне чиркануть? – тихо привстал еврейчик. – Как вы мастерски допрашиваете. У вас в Калуге все такие спецы?..
– Не все, – огрызнулась прокурор-криминалист.
– Ой, а газетки все-таки почитайте. – Москвин осторожно положил на край стола «Независимую газету».
Грищенко хотела выдать что-то более хлесткое, но сдержалась и лишь смахнула газеты со стола:
– Они мне не нужны…
Москвин поднял газетки и попятился из кабинета:
– А жаль. Там забавные вещички пишут. Вот, суд над гэкачепистами…
– А я девушка сельская, политически безграмотная…
Она не хотела вступать в спор с защитником, который ее раздражал.
Вечернее совещание у Зубова снова проходило без прокурора, который не мог изменить любимому занятию – встречам с представительницами прекрасного пола.
Грищенко ругала милиционеров, которые спят в хомуте и не ведают, что у них под носом ходят-бродят психи с ножами; опер погнал на Грищенко, которая волынит с предъявлением обвинения БОМЖу; Мортынов орал на опера, который хочет всех засадить, а тот в ответ только вжимал голову в плечи; начальник паспортного стола крыл последними словами монастырь, который превратился в сборище отребья; сменивший дежурного капитана майор не знал, что делать с задержанными, которые агрессивно рвались на волю; начальник милиции Зубов пытался всех перекричать и махал листком с рисунком бородача: «Вот еще фигурант из Сосенского… Николай Николаевич…»
Когда страсти улеглись, решили на следующий день допрашивать-передопрашивать свидетелей; милицейским нарядам раздать составленный Сосниным портрет стрелка, чтоб искали; удерживаемых в коридорах милиции помурыжить до утра и по одному выпускать; послать человека в Орлинку (Сосенский), чтобы вместо объяснений оформить протоколы допросов; забрать в Калуге экспертизы и искать, искать и искать…
– Так-так. – Потеряв голос, Зубов поднял руку, и прохрипел: – В верхах сказали, второго «висуна» не простят…
– Какого второго?..
– А про Меня забыли?
– А-а… – понял Мортынов.
Прошло два с лишним года, как в Подмосковье топором убили протоиерея Александра Меня[10]. Поговаривали, душегубец напал из кустов, но убийство до сих пор не раскрыли.
А теперь зависло убийство еще трех монахов.
Что бы там ни говорили, а ведь за это могли и поснимать головы.