Убийство в Леттер-Энде. Приют пилигрима (сборник) - стр. 4
Лоис сказала, по-прежнему глядя на него и по-прежнему улыбаясь:
– Уверена, дорогой, что ты добьешься большого успеха.
Слово «дорогой», пусть и ничего не значащее в ее устах, покоробило его. Энтони отозвался:
– Наверняка буду повсюду находить бестселлеры.
Лоис засмеялась:
– Ты ничуть не изменился.
– Вот как? Позволь ответить тебе комплиментом на комплимент. Ты выглядишь замечательно. Правда, всегда так выглядела.
– Спасибо, дорогой! Но все-таки не всегда, тебе не кажется? Боюсь, что в определенном возрасте.
– Тебе не нужно беспокоиться об этом.
– Не глупи, – сказала она совершенно естественным тоном.
Вот это хуже всего – очень легко быть естественной с Энтони. Так было всегда. Как Лоис с этим ни боролась, существовало искушение дать себе волю, расслабиться, перестать играть роль и стать собой – такой собой, какой Энтони, видимо, ничуть бы не восхищался.
Она засмеялась своим приятным смехом:
– Дорогой мой, если я выгляжу хотя бы хорошо, это настоящее чудо. У меня только что произошла потрясающая встреча.
– Вот как? Послушай, я заказал обед – примешь ты его таким, как есть?
– Да, конечно. Ты должен знать, что мне нравится, – если не забыл. Но право, дорогой, насчет потрясающей встречи я серьезно. Я была у Мемнона.
Он спокойно посмотрел на нее.
– У Мемнона?
Не успела она ответить, как официант принес рыбу. И в эту минуту Лоис вдруг осознала, что была последней дурой, оставив Энтони.
Когда официант ушел, Лоис принялась взахлеб рассказывать о Мемноне, так как ни за что на свете нельзя было допустить молчания. Что-то во взгляде Энтони, в его сухом, легком тоне проникло сквозь ее защиту и потрясло так, как ничто не потрясало долгие годы. Нужно говорить, интересно рассказать о своем посещении, вновь обрести чувство контроля над ситуацией.
Когда Энтони сказал: «Тот самый шарлатан!», она едва не рассмеялась.
– Возможно. Но, дорогой, как это было увлекательно! Вполне стоило тех денег, что я ему заплатила.
Энтони приподнял брови – странно изогнутые брови, черные на смуглом, насмешливом лице. Глаза под ними тоже казались черными, пока на них не упал свет, и стало видно, что они серые.
– И много ты заплатила ему?
– Десять фунтов. Только никому не говори, ладно? Мы в очень стесненных обстоятельствах, дом нуждается в ремонте, но к Мемнону ходят все, и лучше умереть, чем отстать от жизни. Собственно говоря, думаю, я несколько лет была мертвой – война и все прочее. Но теперь… – она встретилась с ним взглядом, – я оживаю вновь.
– Очень интересное ощущение. И что этот фокусник сказал тебе?
Лоис откинулась на спинку стула. Не стоит брать его натиском, он всегда терпеть этого не мог. Лучше продолжать рассказ о Мемноне. Она произнесла дрожащим голосом: