Убийство в Брайтуэлле - стр. 19

– В самом деле, – согласился Руперт, протянув Хэмильтону зажигалку, и обратился к Эммелине, достаточно громко, чтобы его услышала половина стола: – Хотя было бы еще симпатичнее остаться наедине. Не могу дождаться, когда мы сможем ездить одни.

Эммелина вспыхнула и улыбнулась, а Джил несколько напрягся. Он старался это скрыть, но было совершенно очевидно, что выбор сестры ему очень не по душе.

– Нельсон любит голубой цвет, а мне нравится тон вашего платья, – неожиданно возобновила миссис Хэмильтон разговор, прервавшийся некоторое время назад.

– Да, вы выглядите потрясающе, миссис Эймс.

Это был Лайонел Блейк, занявший место за соседним столом.

– Спасибо вам обоим. И пожалуйста, зовите меня Эймори. Обращаюсь ко всем.

– Эйн-Мери, какое необычное имя, – протянула Вероника Картер, сидевшая наискосок от нашего стола и смотревшая на меня сквозь дым сигареты, которая небрежно свисала между ее пальцами.

Она впервые обратилась ко мне с начала ужина, и в сочетании с насмешливым тоном мое неправильно произнесенное имя создавало впечатление, что она вовсе не ослышалась.

– Эймори, – поправил Джил.

Вероника ничего не ответила, и ее изящное лицо снова исказила угрюмая гримаса.

– Эймори Эймс, – повторила миссис Хэмильтон. – Удивительное имя. Очень мелодичное. Какая удача, что фамилия вашего мужа так подходит к вашему имени.

Я хотела было ответить ей длинной историей, но передумала и просто поблагодарила:

– Спасибо.

Дело в том, что, строго говоря, я не брала фамилию Майло. Я урожденная Эймори Эймс. Когда я познакомилась с Майло Эймсом, который вовсе не был мне никаким родственником, это совпадение его крайне забавляло. Мы поженились, и я будто застряла в чистилище, нося уже не вполне собственное имя и все-таки не до конца мужнино. Странным образом это обстоятельство было типично для наших отношений в целом.

Ужин был великолепным: легкий суп, отлично сваренный морской язык, жареная баранина под мятным соусом, свежий салат, за которыми последовали таявший во рту пудинг, сыр, крекеры и сладкий ароматный кофе. Разговор был легким, необязательным, приятным. Затем компания начала разбиваться на пары для танцев.

Подобно многим престижным отелям Лондона, «Брайтуэлл» нанимал на лето оркестр. Когда он затянул начальную мелодию «Я весь твой», Джил встал и протянул руку:

– Потанцуем, Эймори?

– С удовольствием.

Он вывел меня на танцплощадку. Прежде чем принять исходную позицию, прежде чем наши тела соприкоснулись, мы оба помедлили. Ненадолго память перенесла меня в тот вечер, когда мы танцевали с ним в последний раз – на нашей помолвке. Я была так влюблена тогда, так уверена в будущем. Как же глупа юность, сколько в ней уверенности и блаженного неведения.