Убийство Столыпина. 1911 - стр. 6

Этот случай стал широко известен, как и поведение Столыпина во время взрыва на Аптекарском острове. Несмотря на то что сам он чудом избежал смерти, его дочь и сын были ранены, а вокруг разбросало трупы погибших и куски разорванных тел, премьер оставался на месте и помогал спасать раненых.

Пренебрежение необходимыми мерами охраны объяснялось и полуфаталистическим настроем Петра Аркадьевича, считавшего, что «все в руках Божьих» и мало верившего в земную защиту от убийцы.

Как ни удивительно это звучит, но министр внутренних дел был убежден, что для него большая опасность исходит изнутри, чем извне. Или, другими словами, он считал, что опасны не деморализованные революционеры, а враги во власти, которым был ненавистен волевой глава правительства и его политический курс. Премьеру было прекрасно известно, что многие высшие сановники чрезвычайно опасаются усиления его власти и постоянно муссируют тему о неких «диктаторских устремлениях» и намерении «оттеснить самодержца на задний план». И если левые ненавидели Столыпина за подавленную самими жесткими мерами революцию, то многие крайне правые считали опасной его аграрную реформу, ликвидировавшую крестьянскую общину, которая давно стала главным тормозом развития страны.

Столыпин неоднократно говорил поддерживавшему его политический курс депутату Государственной думы Василию Шульгину: «Вы увидите, меня как-нибудь убьют, и убьет чин охраны». Учитывая последующие события, это звучит как мистическое предвидение.

Интересно свидетельство министра иностранных дел в 1906–1910 гг. Александра Извольского, имевшего возможность близко общаться с главой правительства: «Любопытно отметить, что, встречая опасность с удивительным мужеством и даже временами бравируя ею, он всегда имел предчувствие, что умрет насильственной смертью. Он мне говорил об этом несколько раз с поразительным спокойствием».

Однако, возможно, дело не столько в предвидении, сколько в трезвом понимании ситуации. Министр осознавал, что почти не контролирует сложнейший аппарат политической полиции с его управляемой агентурой в террористических организациях. Практикой же как того времени, так и всей позднейшей истории, было использование спецслужбами (или отдельными группировками влияния в них) террористических организаций для устранения соперников во власти.

Столыпину была ясна подобная практика из совсем недавнего прошлого. Трудно сказать, что он думал по поводу убийств БО ПСР своего предшественника на посту министра Вячеслава фон Плеве и московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Однако премьер не мог не думать, как осуществление этих террористических актов стало возможно при наличии «Раскина» и не стали ли они результатом использования «втемную» БО кем-то весьма влиятельным для достижения собственных целей.