Убийство с продолжением - стр. 17
– Да-а! – дружно пронеслось по классу.
– Вот и молодцы! Конечно, всякое может быть. Рубить сплеча я не буду. Если у кого-то была уважительная причина или он плохо себя чувствовал и не подготовился к уроку, я, разумеется, пойду вам навстречу. Но! Если я пойму, что вы меня обманываете, на первый раз прощу, на второй раз предупрежу, на третий – просто начну ставить двойки. Причем сразу две – одну за невыученный урок, вторую за вранье.
– У-у-у! – пронеслось по классу.
– Что значит «у-у»? Так вы не врите, и двоек не будет, – улыбнулся Достоевский. – А если у кого-то будут трудности с пониманием материала, смело подходите ко мне, будем эти трудности преодолевать совместно… Это, собственно, все, что я хотел сказать в самом начале нашего знакомства. Точнее, перед тем, как начать с вами знакомиться.
Он подошел к столу, взял журнал, открыл его.
– Давайте так, ребята. Я буду называть фамилию и имя, а вы поднимайте руку, чтобы я мог на вас хотя бы пару секунд посмотреть и запомнить.
Когда прозвенел звонок с урока, ученики тут же окружили Достоевского, девочки даже пытались брать его за пальцы, поглаживая, мальчишки старались дотронуться плечом. Достоевскому было понятно их стремление: в школе было очень мало учителей-мужчин, а тут пятиклассникам подфартило – целый классный руководитель. Он улыбнулся своей догадке.
– А у вас есть жена? – спросила кто-то из девочек.
– Пока нет, – немного смутился Достоевский от вопроса, который обычно задают уже старшеклассники.
– А девушка? – допытывалась все та же невысокая, с толстой русой косой девчушка, он даже вспомнил, как ее зовут – Женя Давиденко.
– И девушки тоже нет, – уже с усмешкой ответил Достоевский.
– А дети есть? – вдруг спросила Таня Чихачёва.
Все притихли в ожидании ответа и смотрели на него кто с испугом, кто с настороженностью, а сама Чихачёва, как показалось Достоевскому, с легкой насмешкой. Тогда и Достоевский решил перевести вопрос в плоскость юмора.
– Тс-с-с! – он приложил указательный палец к губам. – Это страшная военная тайна.
Секундное замешательство, и класс взорвался веселым смехом.
– А ты чего? Тебе нельзя сюда! Ты плохо учишься, – услышал Достоевский недовольный грубоватый мальчишеский голос, отталкивавший от учителя одноклассника.
Он поднял глаза и посмотрел сначала на того, кто это сказал, затем на того, кому эти слова предназначались. Последним оказался Валя Ихменев. Он сразу загрустил, и Достоевскому показалось, что у мальчишки даже повлажнели глаза.
– Это почему же ему нельзя? – строго спросил Достоевский.
– А с ним никто не дружит. Он плохо учится, – объяснила Чихачёва.