Убийство с отягчающими - стр. 17
Главное управление встретило советника напряженным вниманием. В вестибюле на стене был закреплен портрет Крыльникова, перетянутый черной лентой, на полу стояла ваза, в вазе – живые цветы. Все по правилам траура, и даже часовой на входе, молоденький сержант из только что призванных, имел на руке красную повязку с черным кантом.
Поздоровавшись со всеми, с кем был знаком из встречающихся на пути, Кряжин поднялся на этаж начальника и прошел в приемную.
– У Николая Игнатьевича люди, – тут же предупредила секретарь, мгновенно оценив и штатский костюм гостя, и его галстук, и толстую кожаную папку. – Вы по личному или как? Можете передать мне в руки, я отдам.
– Интересно, что вы рассчитываете получить в руки, если я к Николаю Игнатьевичу по личному? – буркнул советник и посмотрел на часы. – Знаете что… Нажмите-ка эту кнопочку и сообщите начальнику, что его в приемной ждет следователь Генеральной прокуратуры.
На всякий случай секретарь решила обидеться, хотя из сказанного ровным счетом ничего не поняла. За исключением, разумеется, последней просьбы.
– Но у него люди! – вспыхнула она, уставившись на Кряжина таким изумленным взглядом, словно тот к озвученной категории не относился вовсе.
И тогда советник прошел к столу и под яростный протест секретарши нажал на кнопку сам.
– Николай Игнатьевич, извините, что отвлекаю. Это Кряжин из Генеральной.
Чубасов ничего не сказал, но уже через минуту послышались глухие звуки по полу рядом с двойной дверью и щелчки опускаемых на ней ручек. Из кабинета главы милиции города вывалились трое в одеждах, приобрести которые за заработную плату невозможно, и, скользнув по следователю недружелюбным взглядом, вышли вон.
– Пусть заходит, Антонина Алексеевна, – разрешил в громкоговорящую связь Чубасов.
Накинув пуховик и шапку на вешалку, Кряжин смахнул со стула папку и под леденящим душу взором секретаря Антонины Алексеевны прошел в вотчину генерала. Кабинет был, пожалуй, даже попросторнее, чем у генерального. Потому, наверное, и портретов Президента не один, а три. Президент в черной шапке с «крабом» всматривается в горизонт, где море сходится с небом, Президент в летном костюме спускается с лестницы, ведущей из кабины «Су», и Президент за столом под штандартом. Кряжин давно заметил, что количество находящихся в кабинете портретов главы государства находится в прямой зависимости от размера вины хозяина этого кабинета за ситуацию на вверенном участке работы. Кроме того, слева от стола генерала Чубасова располагался флаг, а на столе крошечная статуэтка Дзержинского. Она напоминала пестик, которым начальник московской милиции размельчал коренья для изготовления снадобья по задурманиванию мозгов своему руководству. Маленький Феликс и три больших портрета Президента – вот, пожалуй, все, на чем можно было сконцентрировать внимание входящего. В остальном все было как везде: тюлевые занавески, огромный стол, на котором можно было играть в теннис, стеклянный шкаф с литературой. Шкаф для одежды, наверное, располагался в соседней комнате, дверь в которую была замаскирована под стеллаж для книг, которыми никогда не пользовались: «Методика психологической подготовки сотрудников милиции», труд неизвестного Кряжину криминалиста Фарницкого со странным названием «Органическая криминалистика» и другие, чтение которых неизбежно приводит к потере самоконтроля и глубокой коме.