Убийство Роджера Экройда - стр. 2
Войдя в столовую, я, как всегда, клюнул Кэролайн в щеку и уселся перед яичницей с беконом. Еда уже успела остыть.
– У тебя был ранний вызов, – заметила Кэролайн.
– Да, – ответил я, – в «Кингс-Паддок». К миссис Феррарс.
– Я знаю, – сказала моя сестра.
– Откуда ты это знаешь?
– От Энни.
Энни – это наша горничная. Милая девочка, но невероятно болтливая.
Последовала пауза. Я продолжал есть яичницу с беконом. Кончик носа моей сестрицы, длинного и тонкого, слегка подрагивал, что случалось всегда, когда она была чем-то взволнована или хотела что-то узнать.
– Итак, – поторопила меня Кэролайн.
– Все это очень грустно. Сделать ничего было нельзя. Скорее всего, она умерла во сне.
– Я знаю, – повторила моя сестрица, и это вывело меня из себя.
– Ты не можешь этого знать, – огрызнулся я. – Я сам этого не знал, пока не увидел ее, и еще не говорил об этом ни одной живой душе. Если твоя Энни это знает, то она ясновидящая.
– Об этом мне сказала вовсе не Энни, а молочник. А ему рассказал повар Феррарсов.
Как я уже сказал, Кэролайн вовсе не надо выходить на улицу, чтобы получить нужную информацию.
– А от чего она умерла? – продолжила моя сестра. – От сердца?
– А разве молочник не говорил? – спросил я голосом, полным сарказма.
Но сарказм на мою сестрицу не действует – она ко всему относится очень серьезно и отвечает соответствующим образом.
– Он этого не знает, – пояснила она.
В любом случае это рано или поздно станет известно, так пусть сестра услышит это от меня.
– Она умерла от передозировки веронала[2]. Принимала его в последнее время от бессонницы. И, наверное, перестаралась.
– Глупости, – немедленно среагировала Кэролайн. – Она сделала это нарочно. И не пытайся меня переубедить!
Странно, но когда ваши тайные мысли, в которых вы не хотите признаться даже самому себе, высказывает кто-то другой, то у вас это вызывает мгновенное неприятие. Я немедленно произнес возмущенный спич:
– Ну вот опять ты берешься что-то утверждать, ни в чем толком не разобравшись. С какой, скажи мне, стати миссис Феррарс совершать самоубийство? Вдова, все еще достаточно молодая и очень состоятельная, здоровая – только живи и радуйся! Это абсурд.
– Совсем нет. Даже ты мог бы заметить, что в последнее время она сама на себя была не похожа. И продолжалось это, по крайней мере, последние полгода. Согласись, что она выглядела сильно подавленной. А кроме того, ты же сам только что сказал, что она принимала снотворное.
– И каков же твой диагноз? – холодно поинтересовался я. – Наверное, несчастная любовь?
Но моя сестрица отрицательно покачала головой.