Убийство по Шекспиру - стр. 2
– Яд! Яд! Господи Иисусе! – внезапно заголосила женщина.
– У кого яд? – встрепенулся Степа, вызвав новый смешок в зале.
– Я тебя убью! – прошипела рядом Яна.
– Ты выпила его в честь смерти! – возвестил актер на сцене.
– Яд в лимонаде… Смерть… – уже не вопила, а шептала, страшно выпучив глазищи, та, которая была одета в скромное платье, то есть главная героиня.
Степа заинтересовался и испугался одновременно. Убийство – по его части, как-никак, а он оперуполномоченный уголовного розыска, поэтому интересно. Но убийство – это же всегда начало! Неужели спектакль только начинается? А до этого что было?! Поэтому испугался.
– Ужели мне нет спасения? – лепетала актриса, страдая. Кстати, все актеры без исключения страдали, страдали и страдали. – Так молода – и спасения нет? И… уже… сейчас… туда?.. Фердинанд!..
«Ну, про молодость она загнула, – подумал Степа. – Но играет ничего. Душевно».
– Спасения нет – тебе уже сейчас придется уйти туда. Не беспокойся, мы совершим… это… путешествие вместе…
Это сказал тот самый Фердинанд, в которого влюблены тети. Ага, значит, и он выпил лимонад с ядом.
– И ты, Фердинанд? Значит, яд… это ты?.. – задыхалась актриса.
«А, так он отравил ее и себя», – наконец дошло до Степы. Стало интересно, как они будут умирать.
Актриса бухнулась на колени, с ее лицом произошла метаморфоза: она как будто подавилась и никак не могла проглотить то, чем подавилась. Пальцами схватилась за вырез декольте и принялась рвать его. Довольно натурально промямлила:
– Я умираю… умираю…
После этих слов свалилась как сноп. Некрасиво свалилась. И дерг-дерг всем телом. Надо полагать, изображала предсмертные судороги. Степа никогда не видел смерти от яда, разве что в кино, и с отравителями не имел дел пока, потому окончательно проснулся, с любопытством следил за долгожданными событиями. Он вытянул шею, желая рассмотреть смерть от яда до тонкостей.
Актриса дергалась, а персонаж под именем Фердинанд открывал и закрывал рот, как рыба без воды. У него подкосились ноги, Фердинанд упал на четвереньки, с ужасом смотрел на партнершу, издающую хрип, хотел встать – не получилось. Тогда протянул руку к кулисам и наконец-то(!) родил слова:
– Мне… Что это?.. Ко мне… пожалуйста…
– Пустите меня! Пустите! – раздался дикий вопль, и на сцену выкатился тот самый актер по фамилии Подсолнух, который вызывал у Степы отвращение. Он пошел к лежащей на полу актрисе на слабеньких ногах, будто больной дистрофией, а внешне тянет на японского борца сумо, только маленький. – Дитя мое! Я слышал, здесь кто-то принял яд? Дочь моя! Дочь!