Убийство на Знаменской - стр. 13

– Что же это получается, одно портмоне в комнате, другое – в кармане пальто? – задумчиво покрутив находку в руках, пробормотал Владислав.

Это была дорогая вещица из крашеной в рыжину свиной кожи, с аккуратными латунными уголками. Всё содержимое портмоне Владислав выложил на столик. Ни писем, ни записок, ни каких-либо квитанций, способных помочь в идентификации владельца. Из денег – шестьдесят рублей в кредитных билетах и два рубля мелочью.

– Обрати внимание, никаких предметов женской одежды, – негромко проговорил Иванов, – Рыженькая девица оказалась очень собранной и ничего не забыла в номере.

Сыскные агенты вернулись в ту часть номера, что служила гостиной, и продолжили осмотр мебели. У противоположной алькову стене находился массивный трёхстворчатый зеркальный шкаф: две двери закрывали плательное отделение, а третья – бельевое. Подойдя к шкафу, Гаевский потянул за ручки. Две двери, закрывавшие плательное отделение, открылись легко, показав совершенно пустое чрево шкафа. Третья же дверца оказалась запертой.

Иванов сделал знак помощнику пристава, стоявшему в дверях, чтобы тот вызвал коридорного. Когда Полозов вошёл, Иванов спросил его, разглядывая в зеркале шкафа свое отражение:

– Скажи-ка, голубчик, а почему бельевое отделение заперто?

– Здесь горничные белье держат, чтоб не носить каждый раз со склада. Для удобства-с. Здание большое, этажи длинные, перестилы следуют один за другим, так что белья на натащишься. Вот горничные и приспособились хранить чистое бельё прямо в номерах. Очень удобно. А бельевое отделение запирают – понятно, чтоб клиенты не растащили. С них же потом взыщется. И ключ у них. Позвать?

– Нет, не надо… – махнул рукой Иванов, переходя к столу, – Ты вот что скажи-ка, откуда столовые принадлежности?

На столе помимо бутылок шампанского и красного вина находились две пары бокалов, десертные тарелки, два ножа для фруктов. Тут же валялась и спираль кожуры, снятой с большого красного яблока, и обёрточная бумага, в которую, очевидно, была завёрнута коробка конфет. Сама коробка, опустошённая почти наполовину, тоже стояла на столе.

– Бутылку красного и коробку конфет клиенты с собою принесли. Меня попросили доставить из буфета еще бутылку шампанского, фрукты ну и посуду – бокалы, ножи для фруктов и тарелочки, – исчерпывающе пояснил Полозов.

Тут вмешался товарищ прокурора, прислушивавшийся к разговору сыскного агента с коридорным:

– А скажи-ка, братец, как вообще проходит твое дежурство? – Грибанов повернулся к Полозову всем телом и впился в него немигающим взглядом. Должно быть, товарищ прокурора всерьёз полагал, что его жесткий взгляд способен развязывать языки лгунам, во всяком случае, в его поведении чувствовалось хорошая школа домашних драматических постановок. Вполне возможно, что Павел Николаевич ставил для своей маленькой дочки сказки братьев Гримм или Шарля Перро, и в таком случае Синяя Борода в его исполнении был по-настоящему ужасен.