Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив (сборник) - стр. 39

Проходя мимо распахнутой настежь двери одной из многочисленных комнат, он услышал шелест газетных страниц. Украдкой заглянул туда и заметил худую руку, листавшую громоздкий номер «Файнэншл таймс». Над спинкой кресла в свете камина сиял лишенный волос купол – голова профессора Лорринга.

Мордекай Тремейн сел напротив. Ученый, естественно, увидел его, однако готовности к общению не проявил.

– В последнее время фондовые рынки не особенно радуют, – произнес Тремейн в преувеличенно жизнерадостной манере, чтобы завязать беседу.

– Совсем не радуют.

Ответ скорее напомнил рычание, чем человеческую речь, и ясно показал, что разговор начат и закончен. Однако внешняя скромность Мордекая Тремейна скрывала железную хватку, которой мог бы позавидовать любой английский бульдог.

– Полагаю, сказывается влияние рождественских каникул, – продолжил он совершенно невозмутимо. – В такое время биржи всегда проседают. Осмелюсь заметить, что интерес к ценным бумагам пропадает.

– Полагаю, так и есть, – отозвался Лорринг.

– Надеюсь, на следующей неделе жизнь возьмет реванш. Вам не кажется?

Из-за «Файнэншл таймс» донеслись звуки, полные нескрываемого недовольства. С яростным шелестом газета сложилась. Мордекай Тремейн позволил себе легкую победную улыбку и продолжил наступление:

– Впервые провожу Рождество в Шербрум-Хаусе. А вы приезжаете сюда регулярно?

– Если желаете узнать, праздновал ли я здесь Рождество прежде, то ответ отрицательный.

– В таком случае появляется возможность разделить радость ожидания, – невинно намекнул Мордекай Тремейн, словно не замечая хмурого лица, явившегося взору после падения барьера. – Сознаю, что Рождество в доме мистера Грейма неизменно отличается особым уютом и весельем.

– Рождество!

На сей раз ворчание переросло в фырканье.

– Утром наблюдал, как мистер Грейм и мистер Блейз наряжали елку, – не сдавался Тремейн. – Великолепная работа. Вы еще не видели?

Произнеся эти слова, он словно повернул выключатель, и цепь замкнулась. Ученый внезапно выпрямился, словно пронзенный электрическим разрядом.

– Нет! – крикнул он. – Не видел. Некогда заниматься ерундой. Вся эта суета не более чем повод для баловства взрослых людей.

Подобно Джеральду Бичли Лорринг осознал неоправданную резкость своей реакции и спохватился:

– Простите, если показался грубым. В последнее время очень напряженно работаю и устаю. Мечтаю провести несколько дней в тишине и покое, а потому мысль о толпе молодежи, которую придется терпеть, или – что еще хуже – компания стариков, изображающих молодых, приводит в отчаяние.