Убийство на Рождество. Для убийства есть мотив (сборник) - стр. 26

Со стен мрачного коридора, где до сих пор бродил призрак несчастной девушки, строго взирали портреты Мелвинов.

– Часто спрашиваю себя, с какими чувствами семья покинула этот дом и отказалась от многовекового уклада, – призналась Дени, остановившись перед портретом сэра Руперта Мелвина – рыцаря с высоким надменным лбом и темной бородой, властно сжимавшего рукоять меча. – Сейчас род уже угас. Дядя Бенедикт купил дом у посредников, представлявших интересы дальнего родственника – последнего и единственного наследника. И все же сохранилось мощное ощущение традиций. Судя по всему, продавец – по-моему, его фамилия Латимер – был слишком беден, чтобы здесь жить. Но каждое лето он приезжал в Шербрум и ставил в саду палатку. Если бы не крайняя необходимость, этот человек не согласился бы расстаться с семейным гнездом.

– Наверное, удар оказался горьким и болезненным, – произнес Тремейн. – Грустно думать о медленном разрушении некогда славного рода. Мне бы точно не хотелось оказаться последним представителем древней династии, да еще вынужденным продать остатки былой роскоши.

Они осмотрели обязательное в старинных замках убежище священника, и Дени показала, как открыть спрятанную в стене секретную дверь.

– Сейчас, конечно, ничего тайного уже не осталось, – вздохнула она, – но утверждают, будто в шестнадцатом веке католический священник прятался тут целый год и англиканские мятежники не смогли его найти, хотя несколько раз устраивали внезапные обыски.

– Ужасная судьба, – промолвил Мордекай Тремейн, заглянув в темноту чулана. – Только представьте, что человек, жил подобно загнанному зверю, отсиживаясь в норе.

Тайник располагался под примыкавшей к библиотеке большой комнатой первого этажа, где уже стояла елка. Дени начала экскурсию отсюда, но надолго тут не задержалась, поэтому напоследок Мордекай Тремейн попросил разрешения взглянуть на убежище еще раз.

Вернувшись в просторный салон с французским окном и дубовыми панелями на стенах, они попали к традиционной рождественской церемонии волшебного превращения. Бенедикт Грейм и Николас Блейз украшали помещение с помощью дворецкого Флеминга, с невозмутимым достоинством служившего вешалкой для разноцветных гирлянд. В знак приветствия Блейз жизнерадостно помахал молотком:

– Доброе утро! Хотите принять участие в работе?

Мордекай Тремейн с интересом осмотрелся. Комнату уже украшали падуб и омела, а от стены к стене тянулись серебристые ленты. В углу красовалась высокая елка, надежно укрепленная в большой деревянной кадке. Если бы рослый мужчина привстал на цыпочки и вытянул руку, то с трудом достал бы до верхушки.