Убийство на площади Астор - стр. 4
Сара давненько перестала тешить себя иллюзиями и злиться по данному поводу. Женщине, к тому же одинокой, этот мир не изменить. Она, конечно, может что-то улучшить, помочь кому-то, пусть немногим. Именно это Сара и делает нынче ночью.
Ей уже приходилось почти бежать, чтобы не отстать от своего сопровождающего, и они за считаные минуты добрались до широких, засыпанных снегом тротуаров Пятой авеню. Перед тем как ее пересечь, Сара огляделась по сторонам, бросив взгляд вдоль улицы в направлении Вашингтон-сквер, где различила очертания огромной арки, недавно там установленной. Арка располагалась почти рядом с домом, где Сара выросла. Острые углы и силуэт сейчас были скруглены снежными сугробами, но знакомые очертания все равно отчетливо виднелись на фоне ночного неба. Потом Сара посмотрела в другую сторону, туда, куда ее родители переехали несколько лет назад. Они желали убраться подальше от наплыва художников, артистов и прочих свободномыслящих индивидуумов, вольнодумцев и атеистов, понаехавших в Гринвич-Виллидж. Эти люди совершенно изменили район, превратив его из анклава богатых людей в обиталище богемы. Улица оставалась такой же, как прежде, но перемены произошли в тех пятидесяти кварталах, которые теперь располагались между старым жилищем Сары и новым городским зданием из красно-бурого песчаника, где теперь жили ее родители.
Интересно, осознают ли родители иронию своего нынешнего положения? Сара, конечно, могла бы спросить об этом у матери, но она не разговаривала ни с ней, ни с отцом со дня похорон Тома. Те пятьдесят городских кварталов, что отделяют от них скромный врачебный кабинет – бывший кабинет Тома, а теперь ее, – вполне можно считать океаном, поскольку Сара и ее родители живут теперь в совершенно разных мирах.
Женщина перевела взгляд на мощенную булыжником проезжую часть авеню. В дневное время пересекать эту улицу, лавируя в потоках карет, двухколесных кэбов и автомобилей, весьма опасно, и сделать это почти невозможно, но в связи со вчерашней бурей даже проститутки и их клиенты убрались на ночь под крышу. Саре сейчас следовало беспокоиться лишь о том, чтобы перейти дорогу, обогнув кучи лошадиного навоза и мусора, прячущиеся под слоем снега. Уличные уборщики еще не успели все это вывезти.
Миновав еще несколько домов, акушерка и ее провожатый пересекли Бродвей и вышли на небольшой зигзагообразный поворот улицы, который именовался Астор-плейс. За ним располагался тихий жилой район, где находился пансион миссис Хиггинс. В давние времена этот дом целиком принадлежал ее семье, но когда ее муж лишился зрения и потерял свой процветающий портновский бизнес, им пришлось переселить все семейство в две задние комнаты, а остальные сдавать жильцам.