Убийство девушку не красит - стр. 36
Ого! У пьяницы и дебошира прорезалось гипертрофированное самомнение.
Катя рассмеялась:
– Доярков, попрошу без оскорблений. Жениться на мне, уж поверь, большая честь. Не каждому удается. А если все-таки интересно, то у меня есть Боб, и я его люблю.
Зачем сказала? Сама не поняла. Что хотела доказать?
– Барышня, любите хоть фасоль.
– Хам трамвайный!
– Ага, самолетный… Пьяница, нарушитель и хулиган.
– Бери сумку двумя руками, хулиган, и двинули на выход. Раньше выйдем – раньше покурим.
При вожделенном слове «покурим» Поярков оживился и бодро водрузил Катину сумку на плечо. Своего багажа у него не было. Катя шла следом и думала, что, если закрыть глаза на пьянство, то мужик он очень респектабельный. К его одежде подошли бы ключи от «майбаха» и билет в салон первого класса. Интересно, что же это он так надрался и в демократию играет? Нет, кто же он все-таки такой, ювелир из Петербурга?
Ювелир же из Петербурга впереди громко распевал:
Чертов пьяный мерин! Знает ведь, что петь…
А вслух произнесла тоном «мир хижинам, война дворцам»:
– Еще раз прошу без намеков. Я уже давно все поняла. Только будь скромнее, Доярков, уверяю, без куртки ты – обыкновенный российский пьяница.
Доярков растопырился посередине прохода, повернул к ней вытянутое от удивления лицо:
– Чего? При чем здесь моя куртка?
– Перевожу: человека встречают по одежке. Я в курсе стоимости твоей одежды.
Для верности Катя опустила глаза вниз, ему на ноги, уверенная, что обувь – явный показатель благосостояния человека. Странно было бы увидеть у него на ногах китайские кроссовки. Все верно, Холмс: супер, медленно переходящий в best.
– Я понимаю, что мне достался очень дорогой носильщик. Сделаю все, что смогу: буду присматривать за пьяным соотечественником до прилета на родную землю.
– За кем присматривать?
– Да за тобой!
– Кать, я выпил, не отрицаю. Но не настолько сильно, чтобы ничего не понять. А я ничего не понял.
– А что ты мне всякую дрянь поешь? – возмутилась Катя. Чувствовала, что ее понесло куда-то не туда, но упрямо не останавливалась.
– Не дрянь, а прикольная песня. Мне нравится. Между прочим, русский рок. Что ты заладила: песня, куртка… Что не так тебе?
– Ничего, Кузьмич, все в порядке. – Катя спешно сбавила обороты. И что, правда, привязалась к человеку? Но окончательно остановиться было так трудно! – Ты ведь сам знаешь, что это суперская и очень дорогая вещь. Я могу тебе даже про фирму рассказать, которая их шьет, по телевизору целая передача была. Это эксклюзив. Запредельно дорого. Для меня, во всяком случае, а я себя, знаешь, бедной не считаю…