Убийство девушку не красит - стр. 15
5
Первое, что почувствовала Катя, проснувшись, – абсолютно родной сердцу дух, запах свежего перегара.
Чуть приоткрыв глаза, сквозь щелочки Катя увидела, что сосед тоже проснулся и смотрит на нее. Перегаром тянуло именно от него, такого роскошного и благополучного, обладателя сногсшибательной дорогущей куртки.
Катя видела по «Дискавери» целую передачу про этот запредельный мужской гламур. Производила их одна-единственная фирма, и обычному обывателю название ее мало что говорило – только тонким знатокам и специалистам.
Весь процесс шел вручную, и подделать такую вещь было невозможно, абсолютно не имело смысла. Между прочим, сногсшибательной куртка была в самом прямом смысле слова.
«Да, плохонько же сейчас тебе, бедному немцу. Или кому там еще… Американцу? Голландцу?… Все ж таки пьянка интернациональна, перегар космополитичен, а алкоголизм бродит по Европе, как призрак коммунизма», – лениво и сонно подумала Катя.
Она подняла глаза, переводя взгляд на лицо пьянчуги, и «навела резкость»…
Через мгновение ей остро захотелось вскочить, убежать, спрятаться где-нибудь в самом хвосте, а лучше – в кабине пилота, захлопнув на замок бронированную дверь.
Еще можно было надеть спасательный жилет, обхватить голову руками, пригнуть ее к коленям и по надувному трапу соскользнуть куда-нибудь подальше отсюда. Десятки раз выслушав это в теории, Катя бы справилась…
Рядом с ней сидел Герой ее романа, ее Прекрасный Принц, ее Идеальный Мужчина.
Как в Средние века у рыцарей были Прекрасные Дамы, так и у Кати вот уже пятнадцать лет был свой Мужчина, герой ее грез и мечтаний.
Она не посвящала ему стихов, не совершала подвигов в его честь, но каждый раз, когда жизнь в очередной раз давала трещину, а семейная лодка разбивалась о быт, она извлекала его из потайных уголочков души, сдувала нафталин, и он вырастал рядом надеждой и опорой, терзая безответным вопросом: «А что было бы, если…»
Когда личная жизнь налаживалась, он тихо и безропотно удалялся на задний план, сворачивался клубочком где-то под сердцем и лежал там тихохонько до тех пор, пока Катя снова не начинала в нем нуждаться.
Пару раз Катя мысленно прощалась с ним насовсем, говоря, что дальше все будет хорошо и она теперь справится без него… Он безмолвно удалялся, но не уходил окончательно, лежал себе незаметно, чтобы в трудную минуту снова появиться рядом верным другом и героем.
Если бы кто-нибудь спросил, хочет ли она встретиться с ним наяву, она наверняка отказалась бы с испугом. Свят, свят… Тот молодой человек, которого она когда-то знала, не заинтересовал бы повзрослевшую Катю, а представить его сложившимся мужчиной – с новыми привычками, взглядами, – она даже не пыталась. Новым он был ей безынтересен.