Убийство-2 - стр. 71

– Все потрясены, – добавил он. – Надеюсь, полиция быстро найдет преступников. Нам это сейчас совсем ни к чему. Да, и жаль, что вашему мужу опять отказали.

Она уставилась на холодный асфальт.

– Да. Ну что ж…

– Ваш отец говорил, что вы собираетесь ремонтировать подвал. Значит, вы пока не собираетесь от нас уезжать?

– Какое-то время еще поживем. Я оставила список прививок в лазарете. Вы не могли бы…

– Конечно, конечно. – У нее складывалось впечатление, что он постоянно опережает ее на шаг или два. – Если вам потребуется помощь с ремонтом… Я был бы… – Он замялся, подбирая слова. – Это хобби. Да, хобби.

Наконец-то и Кристиан Согард смутился. Ей это понравилось.

– Какое хобби?

– Красить. Строить.

Луиза Рабен приподняла бровь, склонила голову набок.

– Конечно, я уже давно этим не занимался, – быстро добавил Согард. – Но если вы скажете, что нужно… У меня есть… – Он мял берет в смятении.

– Кисти? – подсказала она.

– Точно. Кисти.

Все это было так глупо, что она рассмеялась. Первый раз за долгое время.

– Хорошо, я буду иметь в виду, – сказала она, доставая из кармана ключи от машины.

– Вы куда-то едете?

– К Йенсу. Если меня к нему пустят.

Но директор Тофт была неумолима.

– Не могу, – чопорно сказала она, сидя в своем продезинфицированном кабинете в лечебном корпусе Херстедвестера. – Вчера вечером он был практически невменяем: приступ ярости, бред…

Вернувшись из Афганистана, он жаловался на ночные кошмары, на чудовищ, которые казались ему реальными и которых на самом деле не было. Теперь, говорила Тофт, эти видения трансформировались в убеждение, будто в тюрьме его держат безосновательно.

– Все очень просто, – объясняла она Луизе. – Если он будет выполнять то, о чем мы его просим, будет принимать лекарства, научится контролировать свои эмоции и фантазии, тогда…

– Но ведь ему уже давно лучше. Вы же сами говорили. Вы сказали, что он готов выйти на свободу…

– Окончательное решение принимает служба пробации при Управлении тюрем, не мы.

– Но почему они против? Ведь он полностью выздоровел.

Раньше она бы не удержалась в ходе подобного разговора, расплакалась бы. Но теперь между ним и ею возникла дистанция, которая росла на протяжении двух лет – медленно, незаметно, тайком, словно опухоль. Луиза научилась смотреть на Йенса так же, как на своих пациентов в лазарете Рювангена: бесстрастно. И ненавидела себя за это.

– Я не знаю, – сказала Тофт. – Будем надеяться, что этот рецидив обратим. Но он должен приложить усилия. Мне казалось, ему стало лучше…

Ее утомил этот разговор. День директора был расписан по минутам. Судя по тому, как Тофт поглядывала на плотно исписанный ежедневник, приближалось время следующей встречи.