Убийства в стиле Джуди и Панча - стр. 22

Я попробовал открыть ставни. Они были наглухо закрыты. Скорее машинально, чем с надеждой, я двинулся вдоль дома и подергал дверную ручку. Но дверь была не заперта.

Хотя я старался открывать ее осторожно, она скрипела и трещала. Я оказался в холле маленького дома, а примерно в тридцати футах от меня была передняя дверь. И она была открыта. На фоне слабого света уличных фонарей я увидел силуэт мужчины. Он стоял в проеме двери, держа в руке ключ от двери, и смотрел на меня.

– Кто там? – раздался неуверенный голос.

Вместо ответа я включил фонарь, повернув его боком, чтобы можно было видеть униформу. Если бы я подбирал ее намеренно, то не смог бы найти лучшего или более подходящего наряда. Я услышал что-то вроде вздоха облегчения. Вновь прибывший нащупал выключатель на стене, и свет зажегся.

Мы находились в тесном холле, который выглядел несколько неряшливо по сравнению с безупречным фасадом. На полу стояла фарфоровая подставка для зонтиков, а на стене висела тевтонская акварель, написанная примерно в 1870 году. Она изображала девушку в пышных юбках, которая танцевала перед столом, за которым сидели два блистательных офицера в шлемах с остроконечным навершием и с пивными кружками в руках. В дверном проеме – казалось, он все еще упорно не хотел закрывать дверь – стоял, моргая, вновь прибывший.

Молодой человек был невысок и худощав, но в его прическе или одежде было что-то значительное, и потому он казался намного старше. Когда он не испытывал чувства страха (как сейчас), его манеры отличались серьезностью и некоторой надменностью. Его темные прямые волосы были разделены пробором сбоку и слегка зачесаны на лоб, как у бармена старого образца. Черты его лица – резкие, щеки – слегка впалые, но глаза – добродушные и дерзкие. Казалось, своим видом он показывал, что никто не возьмет над ним верх. Его темная одежда была аккуратно подобрана, на шее – воротник-стойка со скошенными концами и черный галстук, также на нем была шляпа-котелок и перчатки. Он говорил с лондонским акцентом. Это, вне всякого сомнения, был слуга Хогенауэра, который, как предполагалось, должен был отправиться к своей девушке. Если бы мой план проникновения в дом удалось осуществить, у меня в наличии было бы очень мало времени.

– Вы меня напугали, – произнес он. – Что это за игра?

– Дверь была открыта, – объяснил я. – Я заглянул, чтобы убедиться, что все в порядке. Мы разыскиваем кое-кого по соседству, и…

– Эй! – сказал он, воодушевившись. – Вы же не думаете, что паршивец в этом доме, не так ли? Кого вы ищете? Должно быть, это кто-то очень опасный. Вся улица полна копов.