Убийства в Чумном дворе - стр. 17
Судя по тому, что мы могли видеть, холл был еще более пустым, чем комната перед ним. Пол в нем был выложен каменными плитами, поверх которых когда-то лежал узорный паркет, но его давно растащили, как и деревянные панели со стен. Теперь это был мрачный квадратный склеп с громоздкой лестницей в дальнем конце и тремя высокими дверями по обе стороны. В луче света пробежала крыса и исчезла под лестницей – мы услышали, как прошуршали ее лапки. Мастерс двинулся вперед, направляя фонарик под ноги перед собой. Я и Холлидей последовали за ним, стараясь ступать как можно тише.
– Чувствуешь? – прошептал мне Холлидей, и я кивнул. Я понимал, что он имел в виду. Если вы когда-нибудь плавали под водой и, задержавшись в глубине, внезапно испытывали страх, что больше никогда не всплывете на поверхность, то вы поймете это состояние.
– Не стоит, – сказал Холлидей, – нам не стоит разъединяться.
Тем временем Мастерс, опередив нас, подкрадывался к лестнице. Затем он остановился как вкопанный возле одной из торчащих над каменным полом плит и уставился на нее. В мерцающем свете вырисовывалась его широкоплечая фигура в чопорном котелке. Наклонившись, он опустился на одно колено. Мы услышали, как он что-то пробурчал.
На нескольких каменных плитах рядом с лестницей, покрытых темноватыми пятнами, пыли не было. Мастерс протянул руку и поднял одну из них. Оказалось, что это была маленькая дверца в погреб под лестницей. При этом изнутри доносилась крысиная беготня. Несколько крыс выскочили наружу – одна из них перепрыгнула через ступню Мастерса, но он так и остался стоять на колене. Когда он посветил фонариком в маленькое грязное пространство под собой, луч отразился на его блестящем ботинке.
Я почувствовал удушье от влажного затхлого воздуха, а Мастерс уставился на меня и хрипло сказал:
– Все в порядке, сэр. Все хорошо. Это всего лишь кошка. Да, сэр. Кошка. С перерезанным горлом.
Холлидей отпрянул назад. Я наклонился через плечо Мастерса и направил свой фонарик внутрь. Кошку убили совсем недавно, и она лежала на спине, так что было видно, что шея у нее проткнута насквозь. Это была черная кошка, тощая и грязная, окоченевшая после агонии, уже скукоженная, с полузакрытыми глазами, похожими на пуговицы. Возле нее шныряли крысы.
– Я начинаю думать, мистер Блейк, – сказал Мастерс, потирая подбородок, – что, возможно, в этом доме все-таки водится нечто вроде дьявола.
Со сдержанным отвращением он снова захлопнул дверцу и встал.
– Но кому же это?.. – Холлидей оглянулся через плечо. – Ох! Вот именно. Кому же это понадобилось? И почему? Что это – проявление бессмысленной жестокости или на то была причина? А, мистер Блейк?