Убийства на водах - стр. 7
Старшее поколение ушло принимать ванны. Няня Орина на повозочке привезла к большому дому с длинной галереей Верочку. Старый солдат, завидев малышку издали, улыбнулся и, взяв под козырек, прокричал: «Здравия желаем кривоногой капитанше!».
«И вовсе она не кривоногая», – вступилась за сестру Елена, которую все называли Лелей. – У нее слабые ножки, но вовсе не кривые. Она будет каждый день купаться и обязательно побежит на своих ножках!» и Леля, отбежав в сторону, показала солдату-караульному язык.
–– Ты что, разве можно?! – одернула ее восьмилетняя Надя.
–– Ты, Надин, серьезная и скучная, как тетушка, – возразила ей Леля.
–– Так я твоя тетушка и есть, – сказала Надя. Она была спокойной и рассудительной, в отличие от Елены, которая по виду и поведению казалась старше своего возраста, любила надерзить, придумать какую-нибудь шалость, и вечно с самым серьезным видом, сверкая огромными голубыми глазами чуть навыкате, рассказывала самые невероятные истории. Например, о том, что ей снятся вещие сны. Бабушка Елена Павловна, которую девочка называла «бабочкой», смеясь, говорила, что в семье растет еще одна сочинительница романов.
В галерее было людно, больные прогуливались, попивая воду целебного источника. Принявшие ванны или ожидавшие сеанса сидели на скамьях. Княжна и Елена Андреевна тоже присели на выкрашенную с зеленый цвет лавочку по соседству с той, на которой расположился довольно нескладный и худощавый молодой мужчина, читавший газету.
Екатерину, собиравшуюся к ним присоединиться, остановил проходивший мимо пожилой генерал. Взявши девушку за руку, он с некоторым пафосом произнес: «Я слышал вчера, барышня, ваш разговор с господином Вергопуло и так благодарен вам за все высказанное вами! В ваших словах было столько патриотизма и правды, что я готов на все для вас, – сделаю для вас все, что хотите, – взойду на колокольню Ивана Великого и спрыгну с нее; одним словом, вы можете потребовать от меня, чего вам угодно, я буду всегда весь к вашим услугам!» Генерал слегка поклонился и почти молодецки прищелкнул каблуками сапог. Катя засмущалась, сделала неловкий книксен и упорхнула к подругам.
–– Катишь, это за что тебе такая честь? – спросила ее сестра.
– Да это так ничего, пустяки!
–– Как пустяки, генерал ради тебя готов с колокольни прыгнуть! Что за разговор был, рассказывай, не томи.
–– Да вчера тут в саду один господин, Вергопуло, грек, но вполне обруселый, чиновник из Петербурга, рассказывал, что его как-то на обеде спросили русский ли он? А он будто бы отвечал: «Нет! И если бы во мне было хоть что-нибудь русское, я бы пустил себе кровь, чтобы во мне не осталось ни одной капли русской крови!». Ну я ему ответила.