Убийца злых чудес - стр. 68
Эва в панике огляделась, будто впервые заметив, где она. Дорога, кучка беспокойных простолюдинов с их телегами, заснеженные поля и холмы, крыши деревенских домиков поодаль. Пустота, и дирижабль над горизонтом. Ни сбежать, ни спрятаться.
Сузив веки, так, что солнечные лучи запутались в ресницах и исказили, скрыли все вокруг, обострила до предела внимание. Да, они приближаются. Пока еще невидимые, но невероятно быстрые и чуткие, взяли след и ищут ее. Стальные птицы, разведчики, созданные магией.
– Спрячь меня, – еле шевеля губами, прошептала она. – И сам обо мне не думай, они из мыслей образы вылавливают...
Йожеф не стал тратить время на расспросы. Сел, заслонив ее спиной, хоть на них никто и не смотрел сейчас. Застегнул на запястьях кандалы и ошейник надел, отчего голова словно мокрой ватой наполнилась. Ничего. Так будет лучше. Он все делает правильно, ее странный похититель. Он спасет ее и в этот раз.
– Лезь под полость, будто спишь, и не выглядывай, пока не разрешу. – Заглянул в глаза, и суровая складка между бровями разгладилась. Улыбнулся ласково. – Не бойся, выведу я тебя. А потом так спрячу, что вовек никому не отыскать.
Сунул в руку что-то маленькое и холодное, сжал ее кулак, обхватив на несколько мгновений теплыми сильными пальцами. Наощупь почувствовала – ключ дал, чтобы в случае опасности смогла от оков избавиться. Научился доверять все-таки, или просто обстоятельства принудили.
Эве невыносимо захотелось вновь очутиться в его объятьях. Чтобы стало тепло, и он посмотрел на нее, как смотрел вчера – так, что снова получится на миг поверить, будто она для него важна.
– Ты меня любишь? – робко спросила, не позволяя накрыть себя с головой. – Хоть немножко?
– Чего еще удумала? Не время теперь, после поговорим.
– Нет. Сейчас.
Йожеф шикнул было на нее – вот ведь невыносимая девчонка! – но заглянул в глаза и подавился злыми словами. Что-то она увидела своим магическим взором, плохое очень. Вот и ищет помощи у единственного, кто рядом остался, чтобы хватило сил это плохое пережить.
Но сказать, что любит... Он таких слов отродясь никому не говорил – рос сиротой, а женщинам врать привычки не имел. Воображал, что скажет их той, кого поведет к алтарю, только так будет честно.
Вот только что же еще, как не любовь, с ним творится, если сердце плачет от жалости и нежности? Если все мысли о ней, все мечты про нее, закрывает глаза – ее одну лишь видит...
– Люблю, – признался нехотя, поймал момент, когда край полости из руки выпустила, и накрыл ее наконец. – Повесят меня из-за этой любви на ближайшем суку, вот и поговорили.