Убийца злых чудес - стр. 12
Легким поклоном он поприветствовал принцессу и велел сопровождавшим его фрейлинам выйти вон. Да, именно так и сказал, когда те робко заикнулись о приличиях – ведь его светлость ойу еще не женился на ее высочестве.
Но даже после его грубости они ушли не сразу – сперва посмотрели на Эву, безмолвно прося разрешения.
– Побудьте пока там, в гостиной, – спокойным голосом распорядилась она. – Его светлость не сделает ничего неподобающего.
– Вы так во мне уверены, – насмешливо произнес Ауднадо, когда обе девушки с видимым облегчением скрылись за дверью.
– К чему вам порочить честь собственной жены?
Получилось довольно холодно, но Эве стало обидно за фрейлин. Ведь они единственные, кого она считала почти подругами. Настоящих у принцессы не было с тех пор, как она повзрослела: слишком высоким оказался ее статус, а дружба возможна лишь на равных.
– Не сердитесь. Я вовсе не хотел обидеть вас или оскорбить ваших приближенных, просто долгая жизнь в уединении своеобразно сказалась на моих манерах. – Он улыбнулся примирительно и сел на подлокотник ее кресла. Как будто они давно близки, а не познакомились сегодняшним утром. – К тому же я пришел, чтобы удостовериться в вашем хорошем самочувствии, ни к чему посторонним слышать это. Для них вы полны сил и счастливы, ведь так?
Подняв голову, Эва увидела, что улыбка его стала гораздо ласковее, а в глазах искрится что-то такое... игривое, что ли, даже мальчишеское. Такими взглядами обмениваются друзья, молодые повесы, затевающие очередную забавную выходку.
На принцессу вот уже много лет никто так не смотрел.
– А я хочу знать правду: все ли у вас в порядке, милая ойна? Мне вы можете признаться, ведь теперь я должен заботиться о вас. – Заметил, как она вскинулась, собираясь возмутиться такой непозволительной развязностью, и уточнил: – Ради блага всей Империи, конечно.
– Ах вот как... Понимаете ли, я не уверена, что это стоит вашего внимания...
– Ну же, смелее. Обещаю отнестись к любым вашим словам всерьез.
Это было заманчиво. Вот он, сильный и надежный, проявляет беспокойство о ней и предлагает помощь. По своему желанию, ведь нынешний статус его не обязывает. Эве почудилось даже, что он не осудит, вздумай она поплакаться о своих невзгодах, более того, именно этого и ждет.
Увы – слишком это хорошо, чтобы поверить. Она росла среди придворных интриг и с малолетства уяснила, к чему приводит излишняя доверчивость.
Делиться тревогами и печалями ни в коем случае не нужно. Не с ним и не сейчас. О морозных иглах в груди тоже говорить не следует – к чему? И она рассказала только об одном, что и его касалось.