Убийца Войн - стр. 87
Конечно, Лларимар и глазом не моргнул, столкнувшись с желанием бога подорвать веру в себя самого.
– Ваша милость, – сказал он, – уверяю вас, что наша доктрина вполне основательна.
– А если боги не хотят дождя, а он идет?
– Вам, ваша милость, охота, чтобы всегда было солнечно?
– Конечно, – пожал плечами Жаворонок.
– А как же фермеры? – осведомился Лларимар. – Без дождя урожай погибнет.
– На посевы пусть себе льет, – согласился Жаворонок, – только не в городе. Для бога не слишком великий подвиг создать несколько вариантов погоды.
– Вода нужна для питья, ваша милость, – напомнил Лларимар. – Приходится мыть улицы. А что же станется с городскими растениями? Без дождя погибнут прекрасные деревья – даже эта трава, по которой вы с удовольствием шествуете.
– И что? – вопросил Жаворонок. – Я мог бы возжелать, чтобы они сохранились.
– Именно это вы и делаете, ваша милость, – подхватил Лларимар. – Вашей душе известно, что для города благостен дождь, он и идет. Невзирая на ваши сознательные потуги.
Жаворонок надулся.
– Так можно каждого объявить богом, Лларимар.
– Не каждый восстает из мертвых, ваша светлость. Опять же не каждый имеет власть исцелять больных и всяко не обладает вашей способностью прозревать будущее.
«Да, это неплохо», – подумал Жаворонок, когда они приблизились к арене. Большое круглое сооружение стояло в задней части Двора богов за кольцом дворцов. Свита Жаворонка вошла внутрь, продолжая держать над господином красный балдахин, и ступила на усыпанную песком арену. Затем они двинулись по пандусу к сидячим местам.
Арена представляла собой четыре ряда мест для обычных людей – каменные скамьи для тех граждан Т’Телира, которых ценили, кому везло или кто был достаточно богат, чтобы попасть на сессию ассамблеи. Верхние зоны арены резервировали для возвращенных. Там размещались ложи: достаточно близко, чтобы слушать дебаты, но достаточно далеко, чтобы держаться отстраненно и величественно. Изрезанные каменными узорами, они были просторны и вмещали всю свиту бога.
Жаворонок увидел, что его несколько коллег уже прибыли и ознаменовали свое явление цветастыми балдахинами над ложами. Там были Животворец и Милосердная. Процессия миновала ложу, обычно остававшуюся за Жаворонком, описала круг и подошла к другой, увенчанной зеленым навесом. Там разлеглась Рдянка Прекрасная. Ее серебристо-зеленое платье, как обычно, было нескромным. Несмотря на богатую отделку и вышивку, оно немногим отличалось от длинного полотнища с парой тесемок и прорезью для головы. Богиня оставалась совершенно открытой с боков – от щиколоток до плеч, и бедра Рдянки обольстительно выступали. Она с улыбкой села.