Убийца Войн - стр. 4
Но дальше предстояло непредсказуемое.
Вашер остановился, пробужденный плащ колыхался. Опознать нужную камеру оказалось легко, благо ее солидно окружили обесцвеченным камнем – тускло-серыми были и стены, и двери. В таких-то местах пробуждающих и держали, ибо нет цвета – нет пробуждения. Вашер подошел к двери, глянул сквозь прутья. Голый, в цепях, под потолком висел человек. Для зрения Вашера он был окрашен ярко: кожа – чистый коричневый цвет, следы побоев – синие и фиолетовые пятна.
Узнику вставили кляп. Еще одна мера предосторожности. Нужны три вещи, чтобы пробуждать: дох, цвет и команда. Иные называли их обертонами и оттенками. Радужные тона, взаимосвязь цвета и звука. Команду полагалось произнести ясно и четко на родном языке пробуждающего. Малейшее заикание, ничтожный сбой в произношении – и пробуждению не бывать. Дох исторгнется, но объект не сможет действовать.
Вашер отпер дверь украденными ключами и вошел в камеру. Когда он приблизился, аура узника резко подчеркнула окружающие цвета. Столь мощную ауру заметил бы любой, хотя достигшему первого повышения такое далось намного легче.
Это была не самая сильная биохроматическая аура на памяти Вашера – те, другие, принадлежали возвращенным, считавшимся здесь, в Халландрене, богами. И все-таки биохрома узника производила сильное впечатление и была гораздо мощнее, чем у самого Вашера. В узнике заключалось много дохов. Сотни сотен.
Человек качнулся в оковах, изучая Вашера. Запечатанные губы кровоточили от обезвоживания. Помедлив секунду, Вашер выдернул кляп.
– Ты, – прошептал узник и глухо закашлялся. – Ты пришел меня освободить?
– Нет, Вахр, – тихо ответил Вашер. – Я пришел тебя убить.
Вахр всхрапнул. Заточение стало для него суровым испытанием. При их последней с Вашером встрече он был дороден. Судя по истощенному телу, его уже какое-то время не кормили. Порезы, кровоподтеки и ожоги были свежими.
Пытки и затравленный взгляд Вахра, под глазами которого набрякли темные мешки, выдали горькую правду. Дох можно было передать лишь добровольной, целенаправленной командой. Но к ней можно подстегнуть.
– Значит, – прокаркал Вахр, – ты осуждаешь меня, как все.
– Твой неудачный мятеж меня не касается. Мне нужен только твой дох.
– Тебе и всему халландренскому двору.
– Да. Но ты не собираешься отдавать его возвращенным. Ты расплатишься им со мной за твое убийство.
– Та еще сделка. – Голос как бы опреснился – утечка эмоций: то, чего Вашер не заметил, когда годами раньше простился с Вахром.
«Странно, – подумал Вашер, – что в самом конце я все-таки нахожу в нас нечто общее».