Убийца, мой приятель (сборник) - стр. 113
Бокал выпал из его руки и разбился о стол, а сам он опустился на стул и откинулся на спинку, что-то бормоча про себя. Мисс Синклер, бледная сестра милосердия, также поддалась сну. Словно сломанная лилия, лежала она, прислонясь к спинке стула. Мистер Паттерсон оглянулся и вскочил на ноги. Проведя рукой по своему разгорячённому лбу, он воскликнул:
– Это что-то странное, Джесси! Почему они все заснули? Вот и отец Пьер… он тоже заснул. Джесси… Джесси, твоя мать похолодела! Что это? Сон или… смерть? Открой окна! На помощь, на помощь! – Спотыкаясь, он бросился к окну, но на полдороге голова у него закружилась, колени подогнулись, и он упал ничком.
Девушка также вскочила на ноги. С отчаянием и испугом в глазах она взглянула на распростёртого на полу отца и безмолвные фигуры, сидящие в неестественных позах вокруг стола.
– Профессор Мерсер! Что это? Что случилось? – вскричала она. – О боже! Они все умирают! Они умерли!..
Старик огромным усилием воли поднялся со стула, хотя мрак смерти уже застилал ему глаза.
– Дорогая барышня, – запинаясь, проговорил он, – мы хотели избавить вас от ужасов китайского плена. Всё было бы безболезненно для тела и души. Это цикута… Я подмешал её к икре… А вы не захоте…
– Боже мой! – Она отодвинулась от него с расширенными от ужаса глазами. – О, чудовище! Вы – чудовище! Вы отравили их?
– Нет, нет, милая, напротив, я спас их! Вы не знаете китайцев… они ужасны… Через полчаса мы были бы в их власти… Поешьте же икры, дитя моё, пока ещё не поздно… – (В эту минуту под самыми окнами раздался ружейный залп.) – Слышите? Вот они! Скорее, дорогая, скорее, вы ещё можете перехитрить их!
Но девушка не слыхала его слов: без чувств она упала на стул. Мгновение старик стоял, прислушиваясь к выстрелам. Но что это? Милосердный боже, что это? Неужели он сходит с ума? Или это действие снадобья? Ведь это приветствие европейцев? Да, вот и приказание по-английски. Это крик матросов. Сомнения нет. Каким-то чудом подкрепление всё-таки явилось. В отчаянии профессор всплеснул длинными руками.
– Что я наделал? О боже милостивый, что я наделал! – вскричал он.
Командор Уиндгэм после отчаянной ночной схватки первым вбежал в страшную столовую. Вокруг стола сидело бледное безмолвное общество. Признаки жизни виднелись только у молодой девушки, которая застонала и едва заметно шевельнулась. Но в комнате оказался ещё один человек, у которого хватило сил исполнить свой последний долг. Поражённый командор, остановившийся у двери, видел, как медленно приподнялась упавшая на стол седая голова и как высокая фигура профессора, шатаясь, поднялась на ноги.