Убитый, но живой - стр. 31
– А я обижен, ты разве не заметил?
– Это почему же? – искренне удивился Мамлеев.
– Сосед называется, эх! Увели из-под носу жениха… – Остальное Россинский довершил мимикой.
– Ничего, Петр Петрович, у тебя есть шанс отомстить. В июне Еремей обещал в отпуск приехать. Так и быть, составлю протекцию твоей Верочке.
Верочке – девятнадцать. Дочь Россинских. Сделала вид, что смущена, а сама ткнула тихонько локотком в бок младшую сестру.
Через два дня после помолвки в Уралославск пришло известие о героической гибели эсминца «Стерегущий»…
Малявин первым делом прочитал раз и другой фамилии офицеров, погибших в бою, и облегченно вздохнул. А затем уже стал читать газетную заметку о неравном бое эсминца против четырех японских кораблей, который продолжался более часа. «Эсминец прекратил огонь, когда пал у орудия последний русский артиллерист. Убедившись, что на русском корабле некому продолжать огневой бой, японские эсминцы подошли к “Стерегущему”, чтобы завести буксиры… Но два чудом уцелевших в трюме моряка, Бахарев и Новиков, открыли кингстоны. Японцы спешно покинули тонущий корабль…»
Глава 5
И дом с мезонином
Масленицу встречали и провожали натужно, словно по устоявшейся привычке. Даже Россинский, пригласивший Мамлеевых на блины-беляши, которые дивно пекла его кухарка-татарочка, да на обязательную стерляжью уху, долго не мог расшутиться и лишь после двух-трех рюмок настойки разогрелся, прорвался сквозь общую суховатую любезность. Рассмешил всех рассказом о молоденьком офицерике, зачастившем к ним в гости.
– Спрашиваю его на прошлой неделе: «Кто же вам, уважаемый, более симпатичен – Верочка или Лидуся?» Молчит. Покашливает. «Извините, но…» – только было начал я укорять, а он: «Мне обе нравятся». Я так и присел. Говорю: «Так ведь грешно!» А он в ответ: «Прошу извинить…» И к выходу. Вызываю дочерей, спрашиваю этак строго: «Вера Петровна и Лидия Петровна, за кем ухаживает этот странный корнет?» Младшая отвечает: «За обеими». А старшая следом: «Что вы, пап, так нервничаете? Живут же татарки втроем с одним мужчиной».
Вера попыталась возразить, что она ответила несколько иначе, но ее заглушили дружным смехом. Смеялись до слез все, кроме натужно улыбавшейся Варвары Николаевны.
Александру Александровичу вскоре после известия о гибели эсминца «Стерегущий» передалась тревога жены, однако он привычно бодрился, сетовал на ее излишнюю мнительность. Потому и согласился прокатиться малым санным поездом, как это делали обычно. Да и кучера обижать не хотелось. Никанор расстарался, будто соревнуясь с кучером Россинского, украсил санки лентами, бумажными цветами и все поглядывал на окна, проминая в проулке застоявшихся лошадей.