Убить Змея - стр. 30
– Идти сможете? – удостоверился Горан.
– Все нормально, просто неправильно распределил вес.
– Держите оружие наготове.
Милош кивнул и снял с плеча винтовку, удобно перехватив ее в руках. Горан откинул полы пальто и тоже вооружился, вытащив из поясной кобуры револьвер – я заметила, что у него их было и вовсе два, второй крепился к ноге. Я удивленно вскинула брови.
– Специально для этой вылазки мы взяли серебряные пули. – Он пристально на меня посмотрел, словно полагал, будто я считаю их полными дураками.
Серебряные пули – это хорошо, вот только очень дорого. Не думаю, что полиция располагает большим количеством подобных боеприпасов, но даже несколько таких пуль лучше, чем ничего.
– Что ж, вы молодцы, – признала я и протянула им один из фонарей.
Горан передал его Милошу, а сам забрал у меня зажигалку. Я поделилась опасениями насчет полезных ископаемых – вдруг что-то от огня взорвется, – и Горан кивнул, убрав ее в карман.
– Двух фонарей вполне хватит, чтобы освещать путь, – заключил он.
– Знаете, – я протянула свой фонарь Горану, – от меня будет больше толку, если освобожу обе руки.
Я демонстративно сжала кинжалы в обеих ладонях. На самом деле я вполне умела орудовать и одним, но мои провожатые – обычные люди, которые не могут вызывать Священный огонь. В таком случае, свечи в фонарях отпугнут ночницу, ну а я все равно отобьюсь, либо раскрою себя, если ситуация окажется совершенно безвыходной.
– А теперь в путь, господа, – заключила я.
Мы двинулись по туннелю, я шла чуть впереди на случай, если ночница выпрыгнет из темноты и придется отбивать ее атаку, а мужчины освещали дорогу.
С ночницей я впервые встретилась в восемь лет. Госпожа Мария буквально вручила меня ей в руки: я заснула в своей кровати, а очнулась в подземном логове – тварь заняла медвежью берлогу, бедных мишек перед этим она, вероятно, убила. Кругом была тьма. Пошевелиться я не могла, потому что кто-то замотал меня в собственную простыню, словно в кокон, и обмазал липкой жижей – то была клейкая слюна ночницы, но тогда я об этом еще не знала. Впрочем, важности это никакой для меня не имело, разве что запах стоял тошнотворный. Понимала я одно: тканевые путы меня не остановят, а потому после пробуждения сразу зажгла Священный огонь и без каких-либо усилий спалила свой кокон.