Убить. Забыть. Любить - стр. 52
Потому в свой выходной я отправилась в соседний город, где рассчитывала найти магазин готового платья. И я не ошиблась. Судя по лавочкам, люди в Рюхарше уже давно подстроились под обстоятельства и получали определенные выгоды - в ресторанчиках можно было отведать любимые демонами блюда, ну а портные предлагали наряды, способные удовлетворить запросы тех, чей вкус лежал в области демонской моды. То есть, в основном, демониц.
Поэтому мне лишь оставалось купить то, что соответствовало и моему вкусу.
Я не собиралась лишний раз привлекать внимание и эпатировать гостей своим пренебрежением к привычным для бала нарядам, потому решила взять простое черное платье. Вот только не учла, что большинство из них были рассчитаны на более высоких и фигуристых представительниц прекрасного пола - при том, что я сама могла похвастаться и ростом и нужными объемами, все было мне велико. Платье не находилось. Пока я не рискнула перевернуть одно, из тяжеленного черного бархата, с огромным декольте до пупа, задом наперед. Смотревшееся до этого вульгарно и неаккуратно, с вырезом на спине и полностью закрытой грудью оно делало меня привлекательной и сексуальной.
Мне понравилось собственное отражение; и еще больше мне оно понравилось тогда, когда бесовки что-то сделали с моими волосами, отчего они оказались пышно зачесаны назад красивой волной.
Сколько я не носила красивые платья и прически?
Целую жизнь.
Неожиданно бал, что представлялся неприятным обязательством, вдруг превратился в волнующее событие, способное существенно поднять настроение. Я зашла в главные двери - понятное дело, что церемониймейстер лишь скользнул по мне взглядом, но объявлять не стал - и осмотрелась. Что ж, слухи о демонской любви к особым эффектам преувеличены не были.
Стены, со всеми их решетками и шипами, были сегодня увиты гирляндами красных светящихся рубинов - и вот я точно уверена, что те были настоящими. Пол и потолок вдруг стали зеркальным: в них отражались и умножались многочисленные гости, вызывая у меня головокружение. С этого момента я старалась смотреть только по сторонам.
Где-то нашлись и музыканты, изумительно точно сопровождавшие настроение и танцы публики; и полуголые девицы из человекоподобной расы уальяга, отличающиеся от прочих эбеновым цветом кожи, полным запретом на ношение одежды и длинными, практически до колен, руками, в которых они сжимали драгоценные цепи, удерживающие огромных пушистых кошек от нападения на засмотревшихся гостей.
Я поморщилась.
Этих кошек я терпеть не могла, хотя для ловчих это было довольно редкое чувство. Но беспринципные падальщики - а они именно такими и были, несмотря на всю пушистость и очарование - в ряд моих любимых зверей не входили.