Убить. Забыть. Любить - стр. 41
Это были интересные годы.
Животных у нас всегда было много - королевство жило охотой и разведением. Леса полны самых разнообразных существ, считавших себя вершиной пищевой цепочки. Богатство нашего мира привлекало много пришлых зверей, и я была, в какой-то мере, чистильщиком наших лесов. Каких-то хищников уводила подальше; кого-то приходилось, с большим сожалением, уничтожать. Кого-то мы изучали - к нашим ловцам не раз обращались за советом со всех концов Великого Континента. Кого-то использовали для дела - в помощь тем же егерям; либо же как редкие подарки для зверинцев дружественных империй. Я чувствовала себя весьма комфортно в этом потоке; братья шутили даже, что мне интереснее с животными, нежели с людьми, и они были, частично, правы.
Нет, я не избегала человеческого общества, но порой мне было… скучно.
Не хватала адреналина. Понимания, что нужно всегда быть настороже. Риска. Не того риска, что говорит о бездумной любви к опасности. А того, что предполагает постоянную проверку собственных сил и навыков.
Но я всегда оставалась человеком - работа с дикими зверями более, чем что либо, требовала человечности.
А теперь, впервые, мне предлагали сделаться животным. И риска - смертельного риска - в этом было более чем предостаточно.
Я стиснула зубы и посмотрела в окно.
Покои, в которые меня проводили, были предназначены для гостей, в чем я видела определенную издевку. Большие и, естественно, черные, но с серебряной отделкой и совершенно невесомыми, будто сотканными из паутины гобеленами и узорчатыми решетками. Из окон открывался прекрасный вид: пропасть, лес за перешейком, дальше какой-то городок. Суровый, холодный и, по-своему, невероятно прекрасный край.
Такой, каким был мой дом.
Я прижалась лбом к стеклу, до рези в глазах всматриваясь вперед, будто надеясь рассмотреть там свое будущее.
Но вместо будущего я видела лишь лицо демонюки, отдающего приказ «спустить псов». Хотя какое «вместо»? Так всё и будет. Только вряд ли ловить меня будут псы - с теми я бы справилась быстро; думаю, блондинистый придумал несколько иной сценарий.
И вот странно, но меня вовсе не коробила эта его довольно специфическая проверка, желание развлечься за счет чужой боли. Может потому, что он делал это открыто. Не юлил, не пытался показать, что относится ко мне лучше, чем есть на самом деле. Демоны не видели причин скрывать свои намерения и желания, пусть весьма дикие и смертоносные; и мне это импонировало - гораздо больше, чем многолетние заигрывания с совестью, которые демонстрировали другие расы.