Убить бога - стр. 15
Не спеша, наслаждаясь каждым мгновением, томно закатив глаза, пришелец погрузился в мутную бегущую материю. Квадриллионы атомов воды кружили и перемешивались с другими в бесчисленные дециллионы, создавали вигинтиллионы стаек и журчали, обтекая тело «профессора». Он чувствовал все их, он мог контролировать их движение, но не делал этого.
В эти минуты он становился самой рекой, своенравной и великой сущностью, чувствовал своим обнаженным телом каждый изгиб берега, каждую ложбинку на дне, каждую плывущую щепку и травинку. Где-то в глубоких недрах земли зарождалась его жизнь, собирались и ждали своего часа мельчайшие крупинки воды. Они прорывались через толщу земли и устремлялись вдаль, туда, откуда и пришли – в бесконечность. Сознание пришельца разлилось нескончаемой чередой блужданий и пузырьков.
Река была словно огромный живой организм, сообщающийся со всем мирозданием каждой своей клеточкой. Зак доверил ей себя, как дитя доверяет себя своей матери. Слился с ней. Добежал с ней до самого устья, к морю, где восторг внезапного расширения пространства пронзил и наполнил каждую клеточку его тела ликованием. Моря и океаны хлынули в открытую душу и заполнили её своим спокойствием и величием. Потом он поднимался к облакам, где парил в вышине над землей, упиваясь легкостью и свободой. И потом долго, будто сложив крылья, безмятежно падал вниз туманом и дождем.
Зак недвижно стоял на дне реки, в самой середине её русла, лицом к потоку. Глаза его были закрыты, руки раскинуты, голова плетью упала назад. Казалось, он превратился в зацепившуюся за дно корягу. В этот момент что-то маленькое, холодное и скользкое коснулось его щеки. Милое, безобидное создание, трепеща хвостиком, чтобы удержаться на месте, хлопало рядом своими крохотными губками. Оно с интересом смотрело на пришельца широко открытыми, доверчивыми глазами. Зак вышел из оцепенения и почувствовал безграничную нежность. Жизнь в её неповторимых красках пробивалась наружу. Она была рядом, ждала его там, на берегу, была вчера и хотела быть завтра. Нужно было возвращаться на работу. Чуть дрогнув телом, «профессор» не спеша двинулся вверх. Ему не нужно было нащупывать дно, он знал каждый камешек и бугорок, он чувствовал весь мир, не касаясь его, и потому шел уверенно, ступая легко и мягко.
Когда голова «профессора» показалась из воды, на берегу встрепенулась сидевшая поджав под себя ноги девчушка. Лицо её было красным и заплаканным. Это была Мария Рукавишникова. Она бежала изо всех сил, стараясь успеть за пришельцем, падала, сбивая до крови коленки о сучья и корни деревьев, но прибежала сюда лишь когда тот уже был под водой. Знакомый парень из соседнего потока рассказал ей, что видел, как её преподаватель Николай Иванович, видимо, сойдя с ума от произошедшего, зашел в Москву-реку и «утопился». На фоне всего ужаса сегодняшнего утра это не казалось чем-то слишком уж странным. Машка не стала ничего объяснять, села на берег и заплакала. Так она просидела часа два с небольшим. Она ждала… Нет, это не была надежда, что все можно исправить. Просто больше она не знала, что делать. Этот ужасный тип, что вселился в тело профессора, был единственной ниточкой, и та буквально канула в воду, будто насмехаясь над обезумевшим сознанием девчонки.