Убежище. Книга шестая - стр. 38
– Геймееееер! Где ты, маленький мой! Кыс-кыс-кысенька моя! – всхлипывала заполошная особа, а потом абсолютно нелогично напустилась на Воронова. – Что вы стоите?
– А что? – удивился он, больше обычного порадовавшись тому факту, что он – холостяк! Вот уж счастье-то – иметь подобную «радость» в собственном доме!
– Помогите мне его найти! Он же маленький, заблудится, пропадёт! – причитала девица.
– Так! Стоп! Вы тут живёте?
– Даааа! Да какая разница? – вскинулась она.
– Большая! Если он местность знает, то прекрасно доберётся до дома! Вон, с дерева-то он и без вас спустился.
– Иногда даже верблюду можно всё-всё объяснить! – подумал Воронов, глядя, как девушка обретает некое подобие человеческого взгляда вместо панически вытаращенных глаз. Откуда в его рассуждениях появился верблюд, Воронов понятия не имел.
– Ну? Успокоились? Вы где живёте? Далеко?
– Нееет, – девица совершено по-детски потёрла кулачком глаза. – Тут, рядом. Около тёть Ани.
– ЧЁ? – изумился Воронов, в третий раз допуская это не очень грамотное, но выразительное восклицание. – У моей тётки? – ужаснулся он, решив, что тётя в довесок к гусям ещё и девицу приютила, а ему не сказала! А что? С неё станется!
– Анечка Ивановна ваша тётя?! Cтранно! – девушка осмотрела его с ног до головы.
– Почему это? – слегка оскорбился Андрей.
– Она – добрая! А вы… вы кричите! – девица хмуро отвернулась от опешившего Воронова и полезла в заросли, периодически выдавая в окружающую среду нечто вроде сигналов точного времени:
– Кис-кис… кис-кис… кис-кис!
Справа от внезапно рассердившегося Андрея раздался шорох, и прямо к нему под ноги выкатился полосатый котёнок.
– У тебя совесть есть? – вздохнул Воронов. – Она там по кустам ползает, а ты?
– А я что? Дурак, что ли? Тама овраг, и мокро-мокро, и сколезно… – мяукнул котик на мявлике. – А чиго такое совиииисть?
Воронов только руку протянул к смешному разговорчиво-мявкаюшему что-то котёнку, как из зарослей послышался визг, который длился, длился и длился…
– О-ша-леть! – выдохнул Воронов, пробравшийся сквозь кусты вперемешку с молодой порослью и аккуратно затормозивший прямо у скользкого глинистого края овражка, на дне которого подвывала девица.
– Ну и денёк у тебя! – почему-то обращение на «вы» по направлению к этой пискле, перепачканной с ног до головы глиной, облепленной листвой, обломочками хвощей, и вымокшей до нитки, никак не выговаривалось.
– Иииии, – содержательно ответствовала девушка, хлюпая носом.
– Тебе лет то сколько, несчастная? – вздохнул Андрей, соображая, как бы достать это чудище и при этом самому не рухнуть вниз.