Убежище. Книга седьмая - стр. 31
– Лук старый, самодельный. Явно в доме нашел. Можно, конечно, подрезать тетиву, но ещё лопнет у него в руках, так и глаз выбить можно… Не пойдёт! Ладно, вряд ли ему разрешали пользоваться чужим луком, а раз так, я его реквизирую и верну потом в дом, если они свалят, нет, КОГДА они свалят!
Полина отлично знала о том, что эти неуёмные и скандальные люди пока дом не купили, потому что раздосадованный общением с Ксенией председатель уже успел переговорить со многими соседями, изложив им все обстоятельства появления у них новых людей.
– А раз так, значит, надо сделать всё, чтобы ЭТО лишнее отсюда убралось! – пробормотала Полина, прихватив почти законченные стрелы и быстренько сматываясь с чужой территории. – Только вот надо бы, пока он лопает, придумать какое-то объяснение тому, что лук и стрелы исчезли… О! Точно! Небось, он этого уж точно не ожидает! – хихикнула вредная Полина, набирая номер брата: – Пашка, быстро волоки в рощицу пакет номер восемь!
Пашка и Мишка прибыли очень быстро. Полина даже почти собралась их похвалить, но передумала, не до того было.
Изложение плана заняло минуту, благо брат её понимал быстрее, чем с полуслова, а Мишка глупых вопросов, в принципе, задавать не любил.
Глава 7. Диковинные птицы средней полосы Убежища
Исполнение плана прошло без сучка и задоринки, а дальше началось самое интересное – ожидание реакции мелкого паразита.
Стасик вышел из дома и нырнул в кусты продолжать изготовление стрел.
– Не понял… а где они? И лук? Я же тут всё оставлял! Да, точно тут! Ээээ? А это что? ЧТО?
Стас ошалело уставился на какие-то странные следы, ведущие в заросли облепихи…
– Чё? Не понял! – он машинально поставил свою ногу рядом со следами и поёжился. – Это чё? Тут птица такая водится? А где мой лук и стрелы? Птица уволокла?
Он, опасливо озираясь, начал красться по следам. Нет, в то, что на него кто-то может напасть, он не очень верил… поначалу. Ровно до того момента, пока не обнаружил вдавленные гигантской лапищей во влажную землю обломки одной стрелы, потом, через несколько шагов, – другой, а потом, у забора – измусоленный обрывок тетивы.
Доски на задах забора были сдвинуты, и на щепках застряло несколько пуховых пёрышек совершенно непомерного размера, а по ту сторону забора, в кустах шиповника, повисло здоровенное, больше Стасовой ладони, перо какой-то явно крупной птицы.
Птицелов сразу бы опознал и следы, и перья. Ещё бы! Он много времени провел в здешних лесах, разыскивая этого проклятого неуловимого страуса!
Знания Стаса об окружающем его мире были весьма ограничены… Нет, голубей, ворон, воробьёв и синиц он опознать мог. Гуси-лебеди тоже проблем не вызывали, а вот остальное было для него тайной за семью печатями. И как-то жутковато ему вдруг стало от того, что лапищи, отпечатанные в земле, были больше ноги взрослого человека, куда там до кроссовок щуплого и мелкого Стасика, а перья были оставлены в древесных занозах забора на высоте примерно его плеча… Именно этот внезапный страх заставил его думать.