Убей меня своей любовью - стр. 22
Булочка сочно шмыгнула носом и смилостивилась:
– Ладно, обещаю, не буду скучать… Ну чего ты еще ждешь?
– Так я денег жду! Ты ж говорила – надо костюм купить! И потом я запросто могу сбегать за продуктами. Я знаешь какой хозяйственный!
Олимпиада Петровна нехотя побрела в спальню, выудила откуда-то сотенную бумажку, сунула ее в протянутую руку кавалера и устроилась перед телевизором:
– Ступай, любовь моя.
– Не… а чего так мало-то? Ну, какой же костюм можно сейчас купить на сотню? – капризничал любимый.
– В клеточку, я же тебе говорила, стоит сущие копейки, тебе хватит. А за продуктами у нас Инга сбегает, ты все равно в них не разбираешься. Ну ступай, я буду за тебя волноваться.
Яков Глебыч, проклиная в душе бережливость избранницы, вяло пошагал в магазин. Он бы и вовсе не пошел, если бы в кармане у него не запряталась более ценная купюра – он ее приберег на черный день, и сейчас, ко дню свадьбы, эти деньги были ему как раз кстати.
Секонд-хенд, где Олимпиада Петровна присмотрела для него торжественный наряд, находился не слишком далеко, и минут через двадцать мужчина уже перебирал вешалки с одеждой. Нет, что ни говори, а порядочного костюма он для себя не находил. Тот, который понравился невесте, он отмел сразу же – ну что это за блажь, в самом деле?! Брючки коротенькие, едва щиколотки прикрывают, пиджак в канареечную клетку смотрелся и вовсе вызывающе. Кажется, Липа говорила что-то про лимонный галстук? Нет, кем-кем, а клоуном на собственной свадьбе Яков Глебыч скакать не собирался, уж кое-какой вкус у него имелся.
– Девушка, а покажите мне вон те джинсы… нет-нет, те, черненькие, вельветовые… ага, вот их… – нашел он наконец то, что нужно.
Вельветовые джинсы были впору, и нижние конечности Якова Глебыча немедленно приобрели некий молодежный вид.
Тут же пришлось добавить к ним и темно-синюю рубашку.
Стоя в примерочной, Яков Глебыч буквально не мог оторвать от себя глаз.
– Слышь, мужик, подвинься чуток, – втиснулся к нему за шторку раздетый мужчина.
На незваном госте кроме трусов и носков был только щедрый волосяной покров. Яков Глебыч не на шутку разволновался.
– А, собственно, в чем дело? Я никого не трогаю! Спокойно любуюсь обновой, а вы… Ой, да куда вы влезли, я ж еще не вышел! Хамство какое! Теперь подумают о нас черт-те что, а у меня, может быть, свадьба! И учтите, любезнейший, с женщиной!
– Да чего ты разорался-то? – шикнул мужик. – Я на тебя не зарюсь, я сам, может быть, тоже того… от женщины… Ты это… понимаешь… тут такое дело…
Яков Глебыч уже рванулся из примерочной, но странный мужчина ухватил его за рукав новой рубашки и горячо зашептал: