Убегаю на край света… - стр. 53

Лева отличался худобой, карими глазами и черными, коротко постриженными волосами. Он был энергичным и легким на подъем, хотя никогда всерьез не занимался спортом. За еврея его выдавало узкое длинное лицо, лоб, как будто зажатый в тиски и еврейский шнобель. В свои годы Лева преуспел. И роль успеха отводилась не только уму и сообразительности, но и родословной. Лева по отцу был еврей. Это позволяло ему присоединиться к сионистскому движению, и совершить Алею на историческую родину. Израиль вознаграждает репатриантов израильским паспортом, позволяющий свободно перемещаться по всему миру, практически без виз. Но Лева не спешил становиться гражданином Израиля. Ведь в Казани у него было много дел.

Лева жил вместе с мамой в трехкомнатной квартире в центре Казани. Он дружил с симпатичной студенткой Аней. Она была из состоятельной семьи. Лева занимался бизнесом не ради нужды, а ради удовольствия. Такой подход позволял денежным купюрам буквально спонтанно стекаться в его карманы. Он много читал, смотрел интересные фильмы, писал письма поддержки Ходорковскому.

Находясь возле станции метро Площадь Восстания, мне захотелось поделиться с ним впечатлениями о своих приключениях и невероятном стечении обстоятельств. И я набрал его телефонный номер.

– Да?

– Лева, это Давид.

– О-о, – Мне показалось, от удивления он упал с дивана. – Ты где?

– В Питере…

– В Питере??? Ты долго там будешь? – вопросом на вопрос ответил он, и не дожидаясь продолжил. – Ты же помнишь Олега Вайтмана, моего брата?

– Помню…

– Он живет сейчас в Питере. У него свадьба на следующей неделе. Меня приглашает. Я вот сижу и думаю, ехать к нему или нет. Если ты задержишься в Питере, мы с мамой обязательно приедем.

– Я пока буду здесь. Приезжай.

– Отлично! Я перезвоню тебе вечером.

Для меня стало полной неожиданностью, когда через полчаса мне позвонил Олег Вайтман. Мы хорошо знали друг друга еще с Казани. Больше года живя в Петербурге, Вайтману, как манны небесной не хватало своих, казанских. Олег пригласил меня на свадьбу. Этот звонок поддержал меня и дал ощущение связи с родным городом. Я испытал чувство собственной значимости и нужности. Почувствовал, что значат дружеские корни в чужом городе. А через два дня я встретился с Левой и его мамой на Дворцовой Площади у Александровского столба. Лева не расставался с фотоаппаратом, запечатлевая каждый метр прогулки, боясь пропустить хоть что-то, что являлось с его точки зрения, ценным. Объектив фотоаппарата фиксировал все: памятник Пушкину, Гоголя, Остапа Бендера. Мосты и каналы на Мойке и Фонтанке. Я же с наивным жаром рассказывал ему о своих приключениях, а он приговаривал: «Да, да, молодец» и продолжал фотографировать дальше. Никогда не понимал, зачем ему все эти фотографии. Ведь он никогда не будет их просматривать…