У звезд холодные пальцы - стр. 26
– Тонготский подкидыш! – Погрозил кулаком Дьоллоху: – Передай кузнецову отродью – встретимся еще…
Преследователи помогли подняться толстяку и женщине. Пошумели, топчась на месте. Стоит ли вздорить с багалыком из-за пустяков? Охотники до чужого добра достаточно проучены и больше сюда не сунутся. Кинтей почти не пострадал, если не считать ушибленного колена. Гомоня и размахивая руками, ватага скрылась за излукой.
Девочка подобрала с земли потоптанную одежку и громко всхлипнула. На белой ровдуге платья темнели следы грязных ног, от брызг крови подол окрасился пятнистой ржавью, несколько бубенцов оторвались.
Ползая по траве в поисках украшений, Дьоллох пробурчал:
– Не реви, матушка почистит.
Тронув поводья, отъезжающий багалык усмехнулся. Храбрая девочка плакала из-за платья. А ведь только что не побоялась страшную вину на себя взять. И дралась, надо думать, отважно, с мальчишками наравне. Хорош и паренек-калека с красивым именем Дьоллох – Счастливый. Да и второй, убежавший со своим сушеным зверьком… Как его – Атын, кажется? – тоже отчаянный малый. «Кузнецовым отродьем» назвал его Кинтей. Сын Тимира, судя по этим словам. Знать, уродился в родову, знаменитую наследной силой, коль удалось уложить почти взрослого парня.
Хорсун видел Дьоллоха раньше на праздниках, слышал хомусную игру юного искусника. А двое младших, выходит, приемыши Лахсы и Манихая. Ладных детей вырастили эти вроде бы несуразные люди.
Прежде чем тропа повернула в лес, багалык, сам не зная зачем, обернулся. Девочка перестала плакать. Прижимая платье к груди, она внимательно смотрела на Хорсуна. Взлохмаченные кудри темным облачком обрамляли круглое, в грязных потеках лицо. Багалыку вдруг стало жарко: это лицо ему кого-то мучительно напоминало. Кого же?.. Сколько ни силился, так и не смог вспомнить.
Илинэ пришла поздно. Молча шмыгнула за занавеску, но Лахса заметила припухшие глазенки, порванный рукав на локте, и сразу сердце зашлось. Метнулась к дочери:
– Где была так долго? У кузнецов? Кто обидел?
Девочка опустила голову, и по щекам снова покатились слезы:
– Мы подрались…
Лахса ахнула в изумлении:
– С кем? С Ураной?!
– С чего бы я стала драться с тетушкой? – поморщилась Илинэ, вытирая ладонью лицо. – Она мне платье сшила. Белое… А я его на землю уронила, когда мы с Дьоллохом и Атыном немножко подрались с мальчишками, что живут у другой излучины.
Не сумев подавить судорожного вздоха – последыша плача, девочка подала свернутое в ком платье. Лахса встряхнула, сокрушенно цокнула языком:
– Да-а, красивое какое… было. А кровь откуда на нем?