У женщин грехов не бывает! - стр. 28
А я уже рубашку скинула, и живот мой скользил по простыни, и коленки прижались друг к другу…
«Не твоя, – я ему нашлепала. – Твоя в соседней комнате».
«Тогда все, малыш. Не буду тебя ебать», – он ответил. Я не видела, но я знаю, как он хитро при этом улыбнулся.
«Почему?»
«Бай, бай…»
«Почему?!»
«Всего тебе хорошего, Ирочка».
И замолчал. Отвернулся и мультики смотрит. Я ждала, что он придумает дальше, а он молчал. Смотрел мультфильм, там мамонты повисли над скалой, Лера прищурил глаз и ждал, когда я сдамся. Я его придушить захотела. Мерзавец! Сволочь! Я на него кричала. А он молчал.
«Ладно, – пишу. – Твоя».
«Точно моя?»
«Да! Твоя!»
«Тогда убирай сейчас же свои фотки».
Я удалила. Мне в любом случае нужно было их убрать, чтобы посторонние сообщения не отвлекали меня от Леры. А он закинул еще один арканчик:
«Девочка моя желанная, иди ко мне. Никто тебя не выебет, как я. Никто. Никто. Никто. Тебе понятно?»
Да все мне было понятно: слово – это не «ля-ля тополя», это ключ к программке, которая запускается в мозгах. Мне было понятно, что своим невинным «твоя» я отдаю Лерочке свои ключики, на вечерок, на два, на недельку. И если я буду отдавать их часто, он начнет хозяйничать. От таких узурпаций есть только одно средство – воздержание. Отключиться, заняться каким-нибудь ландшафтным дизайном… Да конечно! Я что, больная? Со мной мужчина играет! Движуха началась в моей душе! Мужчина тратит на меня время и сперму, а я пойду цветочки поливать? Ни за что. Будем отрываться, пока не надоест.
8
Все лето над моей крышей ревели истребители. Кто-то из наших президентов подписал указ о расширении авиабазы, и на транзитный аэродром согнали три полка. Курсанты отрабатывали ночные полеты, так что весь район не ложился до двух часов ночи. Если кто-то мне звонил, я уходила в дом: «Минуточку, самолет…». На улице поговорить было невозможно. Шашлыки из нашего меню исчезли. Футбол на газоне тоже. Вечером муж выходил из машины и кричал мне: «Привет, котеночек!», но «Сушка» уже неслась, и я ничего не слышала. «Покормишь?» – он спрашивал, я отвечала: «Да! Я все купила!».
В мою дверь звонили активистки гражданского движения «Нет самолетам!». Они объясняли мне суть дела, рассказали про нарушения законодательства, про угрозу моей жизни, про то, что на взлете и посадке «Сушки» бьются по десять штук в год, что весь город страдает, и нигде в мире нет военного аэродрома в пяти километрах по радиусу от центра. Пока мы беседовали, самолеты взлетали парами, и каждый раз приходилось затыкать уши и переспрашивать: «А? Что? Что вы сейчас сказали?».