У ворот Петрограда (1919–1920) - стр. 10

. Эти же гимназисты, среди которых находились дети возрастом 12–13 лет, да еще и некоторые добровольческие отряды под руководством эстонских офицеров русской службы, случайно оказавшихся в стране после ухода немцев, без штабов и учреждений, без хлеба и денег и почти без амуниции, – они не только отбросили большевистскую армаду от Ревеля, но к 22 января уже бились с ней под Нарвой и Юрьевым, пройдя с боем больше 200 верст.

* * *

В то же время в южной части тогдашней Эстляндской губернии и в северной части Лифляндской отряды русских солдат (первые ячейки будущей Северо-Западной армии), образованные раньше в Пскове, успешно сдерживали натиск другой большевистской армады, которая через Валк рвалась в Ригу^>14.

Я видел в те дни в Ревеле в эстонском Главном штабе, помещавшемся в трех крошечных комнатках недостроенного дома на Булочной улице и в кабинете тогдашнего главы правительства Пэтса, неопровержимые доказательства слабости большевиков – военной и политической армии, вроде той, которая через год сражалась против Деникина, Колчака и Юденича одновременно: не было еще, не было и того государственного аппарата, который большевики впоследствии успели создать чисто механическими средствами. Я видел и трофеи, захваченные эстонскими гимназистами и солдатами-добровольцами у большевиков: знамена китайских «коммунистических» полков и их печати, от которых веяло смертных холодом, штандарты отборных латышских частей, которым было поручено взять Ревель и Ригу во что бы то ни стало, и наконец, рапорты, донесения и приказы, свидетельствовавшие только об одном – что «власти» у большевиков еще нет, что они пока только злоумышленники, хитростью и обманом забравшиеся в чужой дом, к которому, однако, с разных концов уже стекаются законные его владельцы – демократия России.

И оттого у многих так радостно забились сердца, когда в первые январские дни английская эскадра вошла в Финский залив и тотчас же, как мы видели, ликвидировала большевистские морские силы, шедшие на бомбардировку Ревеля с моря. Впрочем, впоследствии было установлено, что никакого «боя» в военно-техническом смысле слова не было: большевистские суда (типа «Новика»), обладавшие значительно большей скоростью хода, чем английские истребители, сдались адмиралу Ковану^>15 добровольно. Команда осталась невредима, только знаменитый Раскольников, главный морской комиссар, был снят с «Автроила» и отправлен в Англию. Это показывало, что и флот, «краса и гордость Октябрьской революции», далеко не надежен^>16.

Оставалось теперь выяснить вопрос, какие общественно-политические организации имеются налицо по близости к обозначившемуся и развивающемуся «петроградскому» театру войны, т. е. в Гельсингфорсе и Ревеле. А если их еще нет, то из каких элементов они могут быть созданы и каким духом проникнуты в целях усиленного руководства движением по возможности без директив из центра – Парижа, где в ту пору уже были сосредоточены сливки первой российской эмиграции. Во-вторых, выяснить надлежало в первую же голову те формы, в которые должны вылиться взаимоотношения между русскими общественно-политическими организациями и местными новыми государственными образованиями – независимо от того, признаны ли они С. Д. Сазоновым