У Ромео был пистолет - стр. 16
– У тебя эпилепсия, да? – слегка хмурится Даника.
Ривер раздраженно вздыхает. Он ненавидит разговоры о своем здоровье с тех пор, как все случилось. Но нужно отвечать и делать вид, что все прекрасно.
– Что-то типа того, да.
– Мне жаль. Давно это у тебя? – спрашивает Даника, незаметно пытаясь очистить прядь волос от отвратительной сладкой ваты. – Если не хочешь отвечать, скажи, я не буду доставать, – улыбается она, осознавая, насколько глупо выглядит.
– Нет, все нормально, мне не привыкать. В детстве испугался раскатов грома, чуть в обморок не упал. А потом началось. Сначала редкие приступы, а потом такие сильные, что пару раз чуть не захлебнулся собственной пеной. Смешно, да? – смеется Ривер.
– Нет, не особо. – Даника серьезна.
– Ладно, видимо, это только меня забавляет. – Ривер продолжает смеяться, когда по его щекам начинают катиться слезы. – Я знаю, выгляжу как идиот, прости. Слезы от смеха – это такая редкость.
Он пытается успокоиться, но получается с трудом.
Даника шокированно смотрит на него. Почему-то ей становится страшно.
– Все, сейчас. Господи, какая глупость! Мне так трудно остановиться, прости! – Стараясь прекратить свой шипящий смех, он машет ладонями перед лицом и старается дышать глубже, но чертова улыбка не сходит с лица.
Внезапно Даника начинает успокаивающе гладить кисть его руки.
– Прости, я не хотела, – заикаясь, говорит она.
Наконец-то истерический приступ отступает.
– Чего ты не хотела? – насмешливо спрашивает Ривер, продолжая глотать воздух.
Даника впадает в ступор:
– Если бы я не спросила, ты бы не заплакал.
– Что? Я не плакал. Когда сильно смеешься, такое бывает. – Он вновь пытается отшутиться, но не получается.
– Да, ты прав, – задумчиво говорит она, смотря куда-то вдаль.
Минуту они сидят в тишине, а затем Ривер снова говорит.
– Тебе нравится меня трогать? Я это уже заметил.
Даника непонимающе смотрит на него и замечает, что все еще держит его руку. Усмехнувшись, она отодвигается от него.
– Уже второй раз за вечер. Сначала волосы, теперь рука.
– Тебе не нравится? – игриво спрашивает она, вместо того чтобы дать очередную ожидаемую реакцию – смущение.
– На самом деле, нет. Твои прикосновения на редкость грубы, – выпрямив плечи, отвечает он.
– Может, тебя просто давно никто не трогал, что теперь все кажется слишком жестким? – с сарказмом подмечает Даника.
– Меня так часто трогают, что я уже научился отмечать даже самые мельчайшие детали. – с фальшивой гордостью он смахивает волосы с лица и демонстрирует безупречный оскал белоснежных зубов.
– Часто? С твоими приступами лучше не рисковать… – Даника равнодушно пожимает плечами и скрещивает руки на груди. Лишь спустя секунду до нее доходят весь ужас и бестактность фразы. Это заставляет ее стыдливо закрыть рот ладонями.