У попа была граната. Рассказы 2005 года - стр. 9
Десять дней назад уволился в запас инструктор службы собак старший сержант Зеленцов. Уехал к себе в Вятскую губернию. Прощание хозяина с собакой было быстрым. Зеленцов в парадной форме зашел в вольер, крепко обнял Памира и ушел к ожидавшей его машине. Награжденный медалью сержант плакал, не стесняясь своих слез. В самый последний день ему сообщили, что командование не может разрешить ему взять с собой собаку, ранее ему не принадлежавшую и являющуюся собственностью пограничных войск.
Памир чувствовал состояние своего хозяина, но ничего сразу не мог понять. Лишь через час после отъезда машины с Зеленцовым собака поняла, что ее бросили. Низко опустив голову, Памир завыл горько и безнадежно. Закрепленный за ним новый вожатый не знал, что делать. Мы со стороны смотрели, как Памир катается по деревянному полу вольера, грызет крепкими зубами сетку «рабица», бьет себя лапами по голове, воет, набрасывается на чашки с пищей и водой и швыряет их в стороны. Лишь поздней ночью обессилевший Памир затих.
Все попытки накормить Памира оканчивались безрезультатно. Он никого к себе не подпускал. Приехавший ветеринарный врач сказал, что можно его обездвижить и накормить искусственно, но это все равно, что специально сломать автомашину. Голод не тетка, захочет – будет есть. Но Памир не ел. Он видел доброе отношение к себе солдат, с которыми вместе был в пограничных нарядах, но кормить его мог только хозяин. Попытки людей нарушить хрупкое равновесие в отношениях пресекались Памиром достаточно твердо. А желающих попробовать силу и остроту его клыков не находилось.
Этот день был таким же, как и любой другой из семисот тридцати дней срочной службы. У меня был выходной, и я сидел в каморке инструктора службы собак, занимаясь подготовкой дембельского альбома. В открытую дверь я видел, как мимо прошла двухлетняя дочь начальника пограничной заставы – Аленка. Ее описывать не надо. Купите плитку шоколада «Аленка» и увидите ее точную копию в платочке. Добавьте клетчатую юбочку колокольчиком, белые носочки и красные сандалики. Вот вам и портрет любимицы пограничной заставы. Она знала всех солдат по имени, могла подойти к вам с книжкой и сказать – почитай. Во время чтения подходили другие солдаты послушать то, чего им не дочитали в детстве.
Внезапно в каморку зашел вожатый с широко раскрытыми глазами и махающий рукой. Атас, – подумал я и убрал альбом. Выглянув из каморки, я тоже лишился дара речи. Аленка открыла щеколду, закрывавшую вольер Памира и смело вошла в загородку.
Памир лежал, положив голову на лапы, и смотрел на девочку. Шерсть на загривке то поднималась, то опускалась. Собака анализировала ситуацию. Вожатый сбегал за отцом Аленки, нашим начальником, который примчался из дома в тапочках, в майке и с пистолетом в руках. Мы все понимали, что любое наше резкое движение вызовет ответную реакцию Памира, и ребенка нам не спасти. И пистолет не поможет.