У подножия на вершине - стр. 38
– Раньше, когда в школе учились, только за волосы дёргал и портфель прятал.
О, да это давно началось! Сначала мальчик задирает понравившуюся девочку, стараясь обратить на себя её внимание, потом подрастает и понимает, как правильно ухаживать. Записочки, конфеты и горячие взгляды нравятся ей намного больше, чем вырванные волосы и мелкие пакости.
– Он астрономией увлекается, всякие жёлтые карлики, красные, созвездия, планеты. Мне с ним интересно и легко.
В школе парень незаметно для окружающих помогал Лане с уроками, объяснял непонятные темы и задачи. Когда она закончила школу, а он поступил в колледж, возможности для встреч прекратились. На людях они редко общались, но интернет даёт возможность поговорить один на один, без посторонних. Можно переписываться, или спрятаться в саду и включить видеосвязь. Я слушала дифирамбы Альдамиру и понимала, что он не просто ей нравится, Лана влюблена первой, самой трогательной и наивной любовью, какая бывает в жизни. Надеюсь, выбор её не разочарует.
– Немного подрастёт и женится на тебе, – сказала я.
– Нет, не женится. Ему другую невесту найдут, получше меня, – с трагедией в голосе ответила Лана.
Она и есть получше! В селе много красивых девушек, Лана одна из них. Скромная, хозяйственная. Главное – оказаться в заветном списке невест его матери, а там само пойдёт. Гульнара обожает дочку и прислушается к её мнению, уверена, что родители Альдамира тоже хотят видеть своего сына счастливым и любимым.
– Он не самый младший? – спросила я подозрительно.
– Нет. Их трое, ещё младший есть, – хихикнула Лана.
Значит, оказаться на веки вечные привязанной к свекрови ей не грозит. То есть мать вполне может согласиться с выбором сына и женить его на той, кого он любит. Лана подняла на меня большие чёрные глаза, тяжело вздохнула. Да, сложное дело любовь, одни сплошные препятствия и трудности.
Как-то даже жалко, что у меня не было такого в семнадцать лет. В отличие от постоянной Ланы, я влюблялась каждый месяц. Мы начинали встречаться, целовались в парке и в подъезде, понимали, что не можем жить друг без друга и ночами писали смски. Потом либо я разочаровывалась в кавалере, либо он во мне. В первом случае я гордо сообщала, что нам не по пути, во втором закрывалась в своей комнате, отказывалась от еды и рыдала до умопомрачения. Помню, как к маме пришла подруга, увидела меня, опухшую, лохматую и зарёванную, жестом отозвала маму на кухню.
– Оля, давай мы Вику к психологу отвезём? – громким шепотом предложила она. – Смотри, как переживает, как бы с собой ничего не сотворила!